У сверхдержав тоже есть чувства. Михаил Семехин
повернулся и увидел генерала, стоявшего с непроницаемым выражением лица.
«Да, впечатляет», – ответил он, подходя ближе.
Валайков кивнул в сторону тренировочной зоны. «Эти ребята знают, что делают. Настоящие профессионалы».
«Без сомнения», – согласился Мазиров. – «Но скажите, Пётр Васильевич, что вы намерены делать с этой силой?»
«Использовать её», – спокойно ответил генерал.
«Для чего?» – спросил Фёдор, сложив руки за спиной.
«Для поддержания порядка», – ответил Валайков, его голос звучал твёрдо, но без эмоций.
«И что вы подразумеваете под порядком?»
Валайков чуть повернул голову, его ледяной взгляд встретился с усталым, но твёрдым взглядом председателя.
«Порядок – это стабильность. Это контроль. Люди должны знать, кто здесь главный».
Фёдор слегка нахмурился. «Контроль и порядок – это не одно и то же, Пётр».
«Иногда это одно и то же, товарищ председатель», – холодно сказал генерал.
Мазиров вздохнул и посмотрел на горизонт, где солдаты выполняли команды.
«Я хочу построить союз, где люди будут жить без страха», – сказал он.
«Люди уважают только тех, кого боятся», – отрезал Валайков.
«Вы ошибаетесь», – твёрдо произнёс Мазиров. – «Если мы построим государство на страхе, оно разрушится. История это доказала».
Валайков слегка усмехнулся: «Тогда, может, пора переписать историю?»
Фёдор развернулся к генералу, его лицо было спокойным, но в голосе чувствовалась стальная решимость:
«История уже всё сказала. Она повторяется только тогда, когда её не слушают».
Пётр молча посмотрел на председателя, а затем медленно кивнул. «Время покажет, кто из нас прав».
Мазиров ничего не ответил. Он развернулся и медленно пошёл прочь, оставляя Валайкова на фоне поля, где солдаты продолжали тренироваться под его руководством.
Глава 2. Голос мира
На пятом этаже старого дома в Припиксе горел свет. Окно небольшой квартиры было занавешено плотными шторами, за которыми угадывался силуэт девушки, сидящей за столом. квартира казалась уютной и теплой, несмотря на старую мебель и слегка облупившуюся краску на стенах. Здесь всё говорило о простоте и спокойствии, которые стали редкостью в это беспокойное время.
За письменным столом, заваленным книгами, тетрадями и стопкой исписанных листов, сидела Евгения Евдакимова. Свет настольной лампы мягко освещал её лицо. Она медленно выводила слова в своём дневнике, время от времени делая паузы, чтобы обдумать следующее предложение.
«2 марта 2009 года.
Сегодня, кажется, был самый обычный день. Работа, библиотека, немного прогулок. Всё как всегда. Но иногда за этим «как всегда» скрывается что-то большее. Что-то, что не сразу заметишь. Я часто думаю, что могу найти это большее в книгах или в людях, которых