Не слушай колокольчики. Мира Ши
навещавшая приют Арды, когда кто-то из детей хворал, иногда рассказывала всякое. Поила горькими травами под свои сказки, оборачивала в шкуры и перья, что приносила с собой, и смотрела на них хитрыми, живыми глазами. Арде казалось, травница смотрит исключительно на нее, пока скрипучим голосом плетет истории, потом приходившие к ним во снах. Про лис-оборотней, про фениксов, про джиннов – сказки знахарки всегда были немного зловещими и далекими от простой и понятной жизни детей. Про фейри травница говорила, что те были лишены дара речи за тайные магические знания; дескать народ их настолько помешался на магии, что перестал замечать реальный мир и ушел в другой. Потому почти никто из людей не видел фейри.
«Никто из живых не знает их истинных мотивов, и лишь древние дубы шепчут, если их слушать. Фейри нельзя верить: они похитят твоих детей, уведут женщин, уничтожат урожай. Берегись их темного ума и злой магии. И никогда не слушай их слов и песен, иначе сойдешь с ума», – проницательный взгляд старухи преследовал маленькую Арду даже под одеялом. Она выросла, и сказки почти забылись. Но чем дольше Арда смотрела на пленника, тем четче всплывали в памяти образы из детства.
– Думаешь, он и правда немой? – охотничий азарт нередко перевешивал в Арде опасения.
Может, в столице, где умели читать, знали об этих иных хоть что-то, но точно не на краю мира в Броге. Их городок был пристанищем впавших в немилость герцога, охотников за головами и бедных крестьян. В этой глуши даже картографов нормальных не было, не то что монахов-летописцев. На восемь окрестных деревень грамоту знали только лекарь, приходской священник да трактирный бард. И последний разве что по песенкам да прибауткам. Арда сомневалась, впрочем, что дело было только в Броге – образованностью народ герцогства Дану в целом не отличался. Ее саму в приюте так и не научили читать: наставница, которая занималась их образованием, подхватила какую-то заразу и почила, а все другие монахини молитвы читали по памяти, не зная букв. Не мудрено, что Арда сбежала из приюта, как только встретила свой одиннадцатый белтайн1: ловить там было нечего. Поэтому Арда бесконечно завидовала Фэй и ее грамотности – та росла с бабкой, которая ее всему научила. По крайней мере, так она рассказала, когда Арда после трех чарок эля спросила ее о детстве.
– Возможно, он просто не понимает наш язык, – если бы их пленник был человеком, Фэй не проявила бы к нему такой снисходительности. Обычно приятная в общении и знающая подход ко всем и каждому, во время охоты за бандитами Фэй преображалась. Она ненавидела тех, кто преступал человеческие законы и при встрече с преступниками никаких правил про лишнее зло у нее не оставалось. Их она не считала людьми – звала их чумой, товаром, чего никогда не говорила в отношении иных. Однажды она отрезала ухо и два пальца одному сопротивляющемуся головорезу, которого церковники приговорили к каторге, и оправдалась тем, что в заказе просили доставить его живым, а про целого речи не шло.
– Тебя жуть не берет от того, как он в сторону таращится? –
теплое и светлое время года, с мая по сентябрь