Не слушай колокольчики. Мира Ши
напарнице удалось сдержать эмоции от потери такой ценной добычи, Арда понять не могла. Впрочем, в этот раз и она сама была спокойнее, чем обычно: не принялась клясть свет во всех известных ей выражениях, даже не пнула злосчастное дерево. Только обошла место их ночлега кругом и зашла чуть дальше в чащу, чтобы поискать следы. Но ничего не было – фейри будто испарился, растаял, как предрассветный туман. И Арда было усмехнулась этой мысли, но ставшее уже назойливым тревожное предчувствие пронзило голову – хрустнувшая под ногами ветка зазвенела, как городской колокол.
Арда предпочитала не думать о том, как фейри удалось сбежать. Если бы он был магом, как обещали старые сказки, он бы мог освободиться от оков и удрать раньше. Хоть Арда и не имела представление о том, как могла бы работать магия иных, она точно была уверена, что такая мелочь любому магу должна быть по плечу. Даже городские фокусники умели сбрасывать кандалы, как по заговору. «Всемогущим фейри это было бы раз плюнуть, ведь да?» – убеждала себя Арда, которую волновала уже сама возможность присутствия магии в мире, вблизи от нее. Но, с другой стороны, если фейри освободился не магией, значит, ему помогли. Вряд ли это был другой иной: иначе почему они с Фэй еще живы. Разве двое не расправились бы с охотницами? Значит, это была помощь другого рода… И последнюю мысль в этой цепочке Арда с усилием вытеснила на самый краешек сознания, боясь дать ей развернуться. Мысль эта осталась в голове легким и тревожным звоном.
– Ничего? – осведомилась Фэй, когда Арда вернулась. Их подстилки уже были скатаны и убраны в походные тюки, пепелище прибрано. Фэй выглядела готовой возвращаться в город, прекрасно понимая, что иного они упустили. Арда мотнула головой.
Она давно привыкла к рассудительности Фэй, но ее удивило собственное спокойствие. Словно в этот раз она бы охотнее отпустила добычу, чем пустилась за ней в погоню – Арда была даже рада избавиться от компании проклятого фейри. Это было не в ее духе. Арда всегда доделывала работу. Для нее это было делом чести, насколько вообще мог охотник за головами заикаться о ней. Но Арда всегда, сколько себя помнила, воспринимала вопросы репутации и доверия окружающих близко к сердцу. Арда хотела быть лучшей в том, что делала. И она прекрасно понимала, что девчонку из приюта не ждет лучшая жизнь – опасную и сложную карьеру охотника за головами она выбрала сознательно. Это было лучшее, на что таким как она приходилось рассчитывать. Голодранка без роду без племени. Пестование своих представлений о чести и высокомерие к тем, кто не мог даже начатое до конца довести – единственное, что ей оставалось. И она делала свое дело безупречно, словно пытаясь доказать всем, что не хуже их.
С тех пор, как Арда стала охотницей, у нее не было ни одной неудачи, ни одного промаха. Виллем учил ее недолго, но хорошо: его коротких уроков мастерства хватило, чтоба Арда справилась со своим первым заказом в тринадцать и никогда после не посрамила имя наставника. Впрочем, Виллем не считал ее ученицей, о чем не уставал повторять. Он говорил, что никакой