Не слушай колокольчики. Мира Ши
костра и нервную возню Фэй. Но такой паршивой ночёвки у неё не было давно. Сперва чудилось, что фейри, которого они надёжно привязали к стволу, чудом освободился от пут и норовил подобраться ближе – она несколько раз вскакивала со своей подстилки, только чтобы обнаружить пленника там, где они его и оставили.
Затем Арде всё же удалось улечься. Но вместо сбежавшего иного ей начал мерещиться большой, просторный зал, сложенный из незнакомых материалов. Высокие колонны уходили вверх, насколько хватало глаз, и больше походили на живые деревья, чем на творение человеческих рук. С некоторых из них падали листья и кровавые ягоды. Арда пыталась рассмотреть потолок, но тот скрывался в густых и плотных серых облаках. Луны, чтобы осветить путь, не было. По полу, поднимаясь к ногам, полз белый туман, и все виделось через полупрозрачную дымку, будто Арда смотрела на мир, еще не пробудившись ото сна. Сам зал казался то необыкновенно пустым, то наполненным до предела. От него исходило ощущение ночного леса, жизнь в котором невозможно рассмотреть в темноте. Арда чувствовала на себе взгляд тысячи глаз, хотя ни одной живой души не встретилось ей в этом зале. Эта наполненная, густая пустота пугала ее. Пробуждала тот страх, который она уже и не помнила: так она боялась только в глубоком детстве, когда кто-то из детей в приюте пугал ее страшилками про злых келпи3 в колодце. По затылку расходились мурашки.
Она ступала вглубь зала, не понимая, зачем и куда идет. Что-то за туманом звало ее. И когда из вязкой тишины донеслась музыка, Арда вскрикнула. Тихая, мелодичная, напевная, как гармоничный хор высоких голосов, дополненных тонким звоном колокольчиков. Было невозможно определить, откуда взялась эта музыка и куда пропадала. Она, казалось, путалась в плотных серых облаках, и зал полнился и полнился тихим звоном с мелодичными переливами, будто песнями сказочных птиц. Среди всего этого Арда смогла различить лишь один голос. Голос, обращавшийся напрямую к ней.
– Какой медленный человек, – ее недавний пленник смотрел теперь прямо ей в глаза, но взгляд его всё равно был невидящим. Серые радужки казались мутными, словно он не успел встряхнуться ото сна. Недобрая, отстраненная улыбка скользнула по его острому лицу. Голос звучал так, словно нутро фейри было выложено мхом: звуки вязли и тонули, еле-еле достигая слуха Арды. Но все же каждое его слово она различала четко: оно монолитным колоколом звенело прямо внутри ее головы.
– Так ты все-таки разговариваешь, чертов фейри! Не понимает языка, немой! Как знала, что это все россказни, – Арда попыталась нащупать привычный кинжал, но вместо охотничьей одежды на ней была простая белая сорочка. У Арды сроду таких не водилось – где ей было достать белую ткань? Без оружия она чувствовала себя не просто уязвимой – голой. Но сражаться была готова даже в таком состоянии. Она всегда оставалась начеку, даже среди ночи готовая к битве.
Только фейри не спешил атаковать. Он взглянул на неё, склонив голову к плечу – точно птица. Кто-то мог бы посчитать это потустороннее-очаровательным.
низший водяной дух, обитающий в маленьких водоемах