Роза и Тень. Ксения Анатольевна Изотова
я умру? Я предпочла бы смерть от меча, призналась я себе.
Арман придвинулся ещё ближе, от его кожи шёл лихорадочный жар, словно он тоже горел вместе с Цирком. Его лицо зависло над моими, а затем он прижался ко мне губами. Не поцелуй, а вспышка насилия. Сухие губы воина царапнули мои, и огненный гнев взорвался в груди. В зелёных глазах Армана играли блики – отражение моих яростно горящих золотых глаз.
– Ветхое строение сгорит быстро, – прошептал Арман, почти касаясь моего уха ртом. – Тебе лучше поторопиться, Красавица. Но напоследок…
Сильная рука стиснула мой браслет, и сталь треснула. Две бесполезные половинки упали на начинающие дымиться доски. Арман поднялся и стремительно зашагал прочь. Когда его фигура исчезла в густом дыму, я почувствовала, что вновь могу двигаться.
Задыхаясь и кашляя, я бросилась вслед за стражником. Я ничего не видела перед собой – не столько из-за дыма и пробивающихся языков пламени, сколько из-за страха. Я бежала, то и дело спотыкаясь на щербатых досках, а за спиной поднимались снопы искр, с грохотом падали балки. Из Цирка я выбежала всего за несколько минут до того, как он сложился. Я ещё успела обернуться и окинуть взглядом пылающую могилу, а затем огненный столп со страшным гулом слизнул то, что ещё недавно было Цирком Огней.
Глава 7
Костёр
Я брела по городу не разбирая дороги. Задворки, окружающие Цирк, были безжизненны и пусты. В холодную ночь никто не спешил выходить на улицы, и уж тем более никто не стремился спасать подозрительных циркачей. Ничто в Белой Гавани не происходило без ведома Серого Ордена. «Святого Ордена», – поправила я себя. Нельзя даже мысленно называть их оскорбительным именем, данным простонародьем. Если Цирк Огней стал огнём – о, горькая ирония, – то лишь по воле жрецов Безымянного. Никто не поможет мне.
– Никто мне не поможет, – повторила я вслух и остановилась, с отчаянием глядя на собственные руки.
Пробираясь через горящее здание, я вся исцарапалась. Два ногтя сорваны до мяса. На левой руке – розоватый след от браслета, которого больше нет. Арман лишил меня даже единственного наследства. Не в силах идти дальше, я свернула в тёмный переулок и сползла по стене. Свернулась в клубок, укуталась в собственные волосы и забылась тревожным сном, в котором метались тени и звучали предсмертные крики Рокабара.
Проспала я всего несколько часов и проснулась от сотрясающей тело дрожи. Небо ещё не начало светлеть, значит до рассвета далеко. Но мне пора было решать, что делать дальше. Цирка больше нет. Единственной моей семьи – тоже. Я на улице, без денег и тёплой одежды, а ноябрь в Белой Гавани – это уже зима. И ещё неизвестно, не охотится ли за мной прямо сейчас Орден. О том, почему Арман оставил меня в живых, единственную из всех циркачей, я старалась не думать. Ответа у меня не было, только жаркая ярость и боль. На сетчатке отпечатались образы убитых. Наверное, уже навсегда.
Я встряхнулась и поднялась, разминая