Со щитом или на щите.
в изобилии.
Однако немало было и тех, кто сделал многотысячные долларовые ставки на Корунфеева и потерял их; лица таковых были хмуры и озабочены.
Рефери поднял мою руку вверх, повернул меня во все стороны, представляя людям, алкавшим жуткого зрелища и в полной мере получившим его, и объявил меня победителем. Кажется, именно так происходила церемония моего представления; в неостывшем ещё запале я не обратил внимания на подробности.
Когда мы с Михаилом покидали зал, Дровосек только начал приходить в сознание. Главным для него было то, что он остался жив и серьёзно не изувечен. Удар ногой всё же не был сделан в полную силу; в последнее мгновение перед соприкосновением свода стопы с его лицом я немного сдержал себя, иначе человек мог быть убит.
Гонорар, который мне вручили вместе с красиво оформленной плотной полиэтиленовой сумкой, был довольно значительным: это были три толстенные, связанные алым шнуром стопки баксов, ещё пахнувшие типографской краской.
Михаил был вне себя от восторга и только что не приплясывал.
– Ну, Карузо, как ты сделал его! – ликующе приговаривал он. – Как этот Дровосек летел на пол, как шмякнулся со всего маха!
Прежде чем уйти, я заглянул в бокс, куда унесли Дмитрия Рябцева. Понурив голову, он сидел на кушетке, обтянутой коричневой клеёнкой.
Женщина-врач лет сорока с усталым задумчивым лицом, оказавшая ему помощь, стояла у стола и складывала в саквояж медицинские принадлежности. Подождав, пока она уйдёт, я подвинул стул и сел напротив парня.
– Как чувствуешь себя? – спросил я у него.
– Сейчас – терпимо, – несколько виновато ответил тот, посмотрев на меня и поняв, что мне можно довериться. – Врачиха такая заботливая попалась. Всё приговаривала: «Потерпи, милый, скоро пройдёт, и тебе будет легче, потерпи». Руки у неё такие тёплые, нежные.
– Больше не участвуй в этих боях без правил, Дима. Иначе тебя сделают калекой.
– Да понял я уже. Плохо, для матери ничего не заработал.
– А что с твоей мамой?
Парень ещё больше понурился. Во взгляде его прочиталось беспомощное отчаяние.
– Операция ей нужна серьёзная. А она денег больших стоит. Где только взять их…
– Деньги не проблема, – ответил я и, достав из сумки две стопки только что заполученных шуршиков, сунул их в руки незадачливому бойцу. – Вот, держи. Надеюсь, этого хватит для оплаты операции и последующего лечения.
При виде заграничных дензнаков Рябцев широко распахнул изумлённые глаза и на несколько мгновений словно онемел.
– Вы шутите? – произнёс он, ещё не совсем придя в себя. – Так шутить нельзя, это непорядочно. Так что…
– Никаких шуток, – сказал я, прервав его. И, улыбаясь, добавил: – Держи крепче, чтобы не улетели.
Молодой человек недоверчиво посмотрел на меня.
– Бери, бери, – сказал я. – Ну, кому говорят, бери!
– Как мне отблагодарить вас? – взяв деньги, произнёс он с благоговением.
– Никаких