Волчица советника. Елена Литвиненко
на три корпуса. Первый, под командованием барона Гайли, отсечет уже возведенную цепь стражей, призванных защищать границы королевства от нашествия, закрепится на холмах и будет охранять княжеского мага, методично разрушающего возведенный заслон. Второй корпус пойдет к столице, его задача – разграбить предместья и встречающиеся по дороге городки, уничтожить все, что не удастся вывезти, и отойти, укрепиться в монастыре Анары. Третий, самый крупный, под командованием Йарры направится к Альери – крепости, запирающей дорогу на юг, к лизарийским черноземам.
Альери и Лисанти – два ключевых города королевства. В первом – продовольствие, в столице – король. Захватив Альери, Йарра собирался дождаться подкрепления – своих, проверенных в десятках стычек и мелких островных войнах солдат, – семьдесят галер поднимутся к крепости по незамерзающей Астэе; еще пятьдесят, идя против течения Валора, пристанут в Ториссе и возьмут провинцию под контроль. Сразу после Альери – Пратча, городок с королевской магической школой. Восемнадцать лет назад Пратча стала кровавой мясорубкой, смоловшей чуть ли не треть войска райанов, но в этот раз все будет по-другому. Совсем по-другому.
А пепелище засыплют солью.
Лисанти… Лисанти останется стоять. Династия сменится.
Наблюдая с холма за переправой войск, Раду время от времени тер ладонью подбородок. От пальцев все еще пахло вербеной и лаймом.
Наверное, в это сложно поверить, но первое время слово «война» ассоциировалось у меня с тишиной, практически с кладбищенским безмолвием.
Замок будто вымер. Я могла часами слоняться по двору, по галереям – и не встретить ни души. Казармы пугали темными провалами окон, опустевшие конюшни покрывались наледью прямо на глазах, а снега на полосе препятствий намело чуть ли не по пояс. И ветер выл, протяжно так, тоскливо, будто брошенный щенок.
Муторно было. Я даже не подозревала, насколько привыкла к постоянному гомону, лязгу металла, к конскому ржанию, пока все эти звуки не пропали. Так, говорят, городскому жителю в деревне недостает гула толпы и выкриков стражи под окнами.
Проигнорировав приказ графа, я снова перебралась в спальню Тимара. Там мне было спокойнее – уютно похрапывал брат, вздыхала Уголек, внезапно обнаружившая, что ей не хватает мужской любви и ласки, и теперь разрывающаяся между зовом природы и флера, поскрипывала кушетка и стучали по чугуну ванны капли воды: кап… кап-кап… кап-кап-кап-бздынь! И стены, обитые деревянными панелями, не пугали аскетичной белизной и гулким эхом.
Весь январь я, как в детстве, ходила за братом хвостом: он в библиотеку – и я в библиотеку, он на обед – и я на обед, он на объезд фермеров и шахт – и я с ним. Тим даже смеяться начал – с каких это пор я боюсь оставаться одна?
– Ничего я не боюсь! – надулась я.
– Ой ли?
– Просто… жутковато.
Кони звонко топали копытами по промерзшей земле, дорожные столбы горели зеленым в морозной дымке, а огромные Лесные вороны хрипло каркали нам вдогонку, щеря черные клювы.
– Ты же посидишь со мной, пока я тренируюсь? – жалобно спросила я, когда мы вернулись