Игры в вечность. Екатерина Бакулина
рядом с Тизкаром, приложил фляжку к его губам, подождал, пока Тизкар напьется, потом глотнул сам.
Ничего, сейчас придет…
Солнце забралось на самую вершину небосвода и теперь медленно ползло вниз. Тизкар лежал, глядя в небо, слушал, как над головой снова трещит неугомонная сойка, как стучит вдалеке дятел, как гудит, покачиваясь на ветру, кедровый лес – уже не страшный лес, неизвестно когда успевший стать понятным и родным.
Лежать бы так и лежать.
Казалось, так и будет – он будет лежать, глядя в небо, а царь сидеть рядом, пожалуй до самого конца… не оставит его. Может, не придет Златокудрая? Чудище они убили, чего теперь к ним ходить?
Наигралась? …хотя это уже не его мысли.
Хотелось закрыть глаза и уснуть, сон подкрадывался тихо, почти незаметно, осторожными мягкими шагами.
– Не надо спать, Тиз, – шепнул царь, – подожди. Наспишься еще.
Тизкар ждет. Он и сам видит – из этого сна можно не вернуться назад. Может быть это и правильно, не вернуться… осторожные, мягкие шаги сна…
Женский испуганный вскрик совсем рядом, и оборвался – словно рот зажала ладошкой.
Откуда здесь женщины? Тизкар попытался приподнять голову, оглядеться. Нет, не выходит.
– Привет, Златокудрая, – это голос царя, – вон, в овраге твое чудище. Ты довольна?
Она не ответила ничего. Тишина. Осторожные шаги.
– Да не меня, его, вон, сначала лечи. А то помрет еще, нам потом возиться-хоронить.
Тонкий, нежный аромат цветов… Тизкар отчаянно заморгал, когда понял – прямо перед ним прекрасное сияющее лицо богини в ореоле золотых кудрей. Если бы мог, он, не раздумывая, упал бы сейчас на колени – никогда еще не видел так близко. Священный трепет наполнил сердце. Теперь и умирать не страшно, подумалось вдруг.
– Его?
– Да. Сможешь?
– Попробую, – сказала она, кусая губы, но они все равно дрожали.
Златокудрая потянулась к нему, коснулась рукой груди.
Легкое тепло разлилось по телу, потом все жарче и жарче… что-то кольнуло у самого сердца, побежало волнами по коже, и тут же страшный, наотмашь, удар в спину. Разом вернулась боль – здоровенная ссадина на щеке, ободранные руки, разорванное плечо, вывихнутая лодыжка, сломанная спина. Не выдержал, застонал сквозь зубы.
– Сейчас, сейчас, потерпи немножко. Сейчас все пройдет.
Влажный блеск в голубых глазах.
Тело скрутило от навалившейся боли, сейчас, казалось, разорвет на части, он умрет. Уж лучше б скорее, сил больше нет.
И вдруг все прошло, отступило. Тизкар лежал, и не мог поверить.
– Ну как ты? Пошевели рукой.
Он пошевелил. Ничего, нормально шевелится, как раньше.
– Встать можешь?
Нерешительно приподнялся, потом сел, осторожно, чуть пошатываясь, поднялся на ноги. И тут же повалился на колени перед богиней.
– Спасибо тебе, Златокудрая!
Она лишь махнула рукой.
– Кого еще?
Царь молча указал на скрючившегося под деревом Этану,