Флэшмен и краснокожие. Джордж Макдоналд Фрейзер
у меня в жизни не было. Полагаю, эти ощущения знакомы тому, кто отправлялся в путь на Запад: ты оживлен, понимаешь, что оставляешь позади старый, поганый мир, а впереди нечто удивительное только и ждет, когда ты придешь и возьмешь его. Я вот размышляю сейчас: можно ли пережить такое чувство вновь, или оно приходит лишь однажды, когда ты молод и не задумываешься о разных плохих вещах, которые могут подстерегать тебя по дороге?
Поскольку начало пути, скажу вам, это иллюзия. Словно во сне, пролетают те первые десять дней, пока мы, неспешно катясь по прерии, движемся от привала к привалу к Роще Совета – великому месту сбора, где небольшие караваны, подобные нашему, собираются в большой обоз, готовясь двинуться в длительный перегон к горам. М-да, я употребил настоящее время, словно все происходит прямо сейчас. Ну, слава богу, это не так.
Но скоро все приедается. Единственное достойное упоминания событие произошло на третий день, когда мы достигли небольшого ручья и рощицы, где скопилась целая прорва фургонов. Там тропа разделялась – наш путь вел на юго-запад, в то время как северное ответвление уходило к реке Канзас, потом к Норт-Платт и далее к Орегону. Когда мы разбили лагерь среди других «калифорнийцев», «орегонцы» уже отчаливали, и поэтому весь лагерь шумел, пел и балагурил, провожая их.
Серьезные ребята были эти «орегонцы» – по большей части фермеры, намеревавшиеся заняться честным хозяйством, не то что наши бездельники-«калифорнийцы», спешащие на золотые прииски. Мы представляли собой настоящий сброд, тогда как там были исключительно трезвые мужчины и серьезные женщины; все имущество аккуратно уложено – не увидишь ни болтающейся веревки, ни бесхозного котелка, детки молча сидят у заднего борта. Над головным фургоном развевался американский флаг, а капитаном каравана у них был бородатый детина в сюртуке с фалдами.
– Первый обоз, вы готовы? – прокатился над линией мулов его зычный голос. – Второй обоз, вы готовы?
– Готовы! Готовы! – поочередно неслось в ответ.
Это был сигнал к отправлению, поскольку нет времени точить лясы, когда мул нагружен, так же как и останавливать его на дневной привал, поскольку скотина не захочет уже идти дальше.
Так что свистнули кнуты, закричали погонщики, заскрипели колеса и огромный караван тронулся в путь под позвякивание колокольцев, привязанных к мулам. Все «калифорнийцы» вопили, махали шляпами, размахивали платками и кричали: «Удачи! Даешь Орегон! Храни вас Бог!» и тому подобное, а «орегонцы» махали в ответ и затянули песню, которую я уже забыл. Помню только, что пелась она на мотив «Зеленых рукавов»[56] и говорилось в ней про землю с молочно-медовыми реками, которую где-то далеко-далеко уготовал для своих детей Господь. Женщины из «калифорнийских» фургонов принялись рыдать, некоторые из них бежали за «орегонцами», задрав фартуки и предлагая им угоститься напоследок пирогом или хлебом, а дети рыскали между фургонами, вопя и улюлюкая. Только самые маленькие
«Зеленые рукава» – фольклорная песня, известная с XVI века. Ее авторство приписывают английскому королю Генриху VIII.