История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище. А. В. Паншин
м. Знахарь, лекарь, занимающийся лечением и холощением лошадей и других домашних животных. Олешку коневалу дал восмь денег» (Кн. расх. Корел. м. 1560 г.). Коневалу дано 6 денег чистил у дву лошадей рты да заволоки (Кн. прих. – расх. Свир. М. 1657 г.). Коневалу Петру Вахрамееву за работу что он лечил три бычка да два борашка маленких плачено четыре денги».[308] К середине XVII столетия слово «коневал» постепенно заменялось более привычным для нас «коновалом»: «И тебе бы выпустить ис кайдал Федосейка коновала и велеть ему всех лошедей пересмотрить, и которая занемогла, и тех велеть лечить» (Хоз. Мор. II, 1652 г.). И тот коновал роспрашиван… а ремесло де за ним конской мастер, он же де и рудомет (Д. Шакловит. II. 1689 г.)».[309] Из всех этих записей приходно-расходных церковных книг, других старинных документов следует, что в XVI–XVII веках в Московии уже существовала хорошо поставленная массовая ветеринарная служба. Существовала даже система подготовки ветеринарных кадров: «Учился де он коновалскому промыслу и про травы и про коренье у своей братьи коновалов в Новогородцком уезде (Белокур. I. 1692 г.)».
Надо заметить, что холостили лошадей и в Орде. Ещё в 1246 году посланец Папы Римского к монгольскому императору, монах Иоанн де Плано Карпини записал в своём дневнике: «Лошадей своих не подковывают, не кормят их ячменём; оне выучены очень хорошо, сильны и холощёныя, а ноздри разрезаны…».[310] На Руси меринов различали по породе лошади – мерин немецкий, волошский, черемисский…,[311] а также по виду выполняемых работ – мерин пахотный, санный (санник), гонный и т. п.[312]…
В царской конюшне вместе с лошадьми, конями, меринами и аргамаками стояли и иноходцы. Слово это часто встречается в русской литературе и явно требует более близкого знакомства. «Иноходь, иноходец. Особый способ хода или бега лошади, при котором она сначала одновременно выносит обе правые ноги, а затем обе левые», – сообщает нам «Словарь русского языка XI–XVII веков».[313] В. И. Даль про иноходца сообщает больше: «Иноходь [забайкал. Виноходь. Опд. ] ж. конская побежка, в которой лошадь заносит обе ноги одного бока вместе, тогда как в рыси ноги движутся по две разом, крест – накрест… Иноходец в пути не товарищ. День иноходит, а два со двора не сходит, о щегольской лошади, негодной в работу».[314] Говоря другими словами, иноходец двигается не так, как двигаются обычные лошади, поэтому его, как и нежных, дорогих аргамаков, заводили в качестве диковинки, ради престижа (ох уж эти русские нравы). Ещё в незапамятные времена древняя знать имела иноходцев в своих конюшнях. В одном из сборников XII века есть надзидательное «Слово о Богаче и Лазаре», где упоминается о разукрашенных иноходцах в знатных конюшнях (к богачу в этом произведении автор относится с неприязнью): «…Богато на земли живяше в багъре и в паволоце хожаше… Кони его тоучьни, иноходи, акы ликъствоующе, златыми тварьмї оукрашени, седьла его позлащена…».[315] Но в популярности иноходи была и другая, рациональная причина, которая
Словарь АН. Т. 7. Стр. 270.
Словарь АН. Т. 7. Стр. 279.
Карпини. 1825. Стр. 119.
Словарь АН. Т. 9. Стр. 100.
Словарь АН. Т. 9. Стр. 99.
Словарь АН. Т. 6. Стр. 244.
Даль. Т. 2. Стр. 106.
Замечания акад. Срезневского о словаре славянских наречий. Сборник статей читанных в отделении русского языка и словесности. С.-Петербург. 1867. Т. 1. Стр. 21.