Жизнь с переводом. Илья Райх
сковал меня, что я даже не решался броситься трусцой через дворы к дороге, где было достаточно многолюдно.
– Слышь, пацан, ты к кому тут приехал?
– Ни к кому.
– Заблудился? – все усмехнулись.
– Меня ждет друг в том доме, – я указал пальцем на соседний дом.
– А кто твой друг?
– Он нездешний, мы пришли на похороны учительницы.
– Где твой друг? – возбудился самый задиристый.
– Он ждет меня в подъезде.
– Может, у него есть чем…
– Пасть заткни, – парень с кастетом прервал задиру. – А кто умер? Ну, учительница…
– Надежда Васильевна.
– Надежда Васильевна? – удивился парень с кастетом.
Я кивнул.
– А ты с какой школы?
– С двести первой.
– С двести первой? Такой не знаю.
– Слышь, Колян, – парень с кастетом обратился к прыщавому, – Надежда Васильевна сдохла.
– Вот курва, до сих пор помню, как ее математика запарила меня.
– Да, ты не один такой, она кого хочешь забодает.
– А у твоего друга бабло есть? – обратился прыщавый ко мне.
Я неуверенно помотал головой. Выдавать финансовые возможности друга мне не хотелось. Но, с другой стороны, мной двигал страх, мне еще не приходилось попадать в лапы незнакомой дворовой шпаны, от которой можно было ждать чего угодно.
– Значит, есть. Пошли к твоему другу, – прыщавый соскочил со скамейки.
– Нет, иди один, – вдруг возразил тот, кто с кастетом.
– Ты что, Юран, обоссался? Васильевна же сдохла!
– А, ну да, пошли тогда, – ответил товарищ, спрятав кастет в карман.
Я в окружении уже пяти человек пошел в сторону дома покойной Надежды Васильевны. Ноги на этот раз шли намного быстрее. Я не знал – почему. То ли был спокоен за Федора, то ли из-за того, что теперь настала его очередь отвечать перед шайкой юных гопников. А свою очередь я удачно миновал. Пока мы шли, из рассказа нового знакомого Юры я понял, что Надежда Васильевна, где бы ни работала, везде устанавливала свои жесткие правила. Получалось, от нее страдали все ученики школ, где она преподавала математику.
– Когда я ушел в другую школу, то в первый год учебы у меня по математике чуть пятерка не вышла. Все думали, что я пришел из математической школы.
– Кого ты грузишь, – пререкался с ним прыщавый, – у тебя – и пятерка? Ты же двойку от тройки отличить не можешь.
– Слышь, ты че гонишь?
– Это ты грузишь…
Мы вошли в подъезд. Там, около лифта, в полном забвении ждал меня Федор. Он оживился, когда увидел меня и мою новую компанию.
– Что так долго? – резко сказал он мне, не замечая других ребят.
– Это и есть твой друг? – спросил меня Юра.
– Да, – с чувством вины ответил я.
– А деньги-то у него есть? – со смешком произнес неугомонный задира.
– Есть! – твердо ответил Федор.
– Ничего себе, какой смелый, – задира подошел к Федору, но не знал, как к нему подступить, – видно, бить и обижать людей