Собаки моей жизни (сборник). Игорь Головко
ребятами хоккейной коробке, имеющей высокое сетчатое ограждение, закрыв за собой дверь на щеколду. Всё равно я держал пса на поводке. Все собачники там гуляли, и кто-то нежеланный мог появиться. В это время к нежеланным стали относиться доберманы. Родители однажды дали её нам не несколько дней «на передержку», если так можно в нашей ситуации выразиться, и собак пришлось развести по разным комнатам – дрались. С этого момента Линда на улице стала злобно реагировать на догов, а Джим – на доберманов. Остальных собак продолжал воспринимать индифферентно, без эмоций и даже элементов агрессии.
В тот злополучный раз за сеткой внезапно появился человек, проявивший к нашему догу обычное человеческое любопытство. А посмотреть было на что. Но мне от этого нисколечко не легче – Джим дёрнул. Ясное дело, что я его не удержал, лишь вскрикнул от непереносимой боли. Рука повисла, как плеть. Выскочить из коробки он никак не мог, да и не хотел. Гавкнул пару раз, чего оказалось достаточно, чтобы истребить к себе всяческое любопытство – человек исчез, как не бывало, – и побежал меня успокаивать: чего между друзьями не бывает! Так что за-сеточный мужчина отделался скорее всего лёгким испугом. А я неделю страдал от боли в конечности.
Иногда появлялись трудности при вывозе Джима с дачи. Дело осложняла безумная боязнь моей ещё одной, но на это раз действительно, пусть и двоюродной, тётушки, Кати. В «босоногом» детстве на лестнице своего дома она столкнулась нос к носу с огромным псом, порода которого для Истории осталась тайной, и он рыкнул. Всё! Этого хватило на всю жизнь. Она безумно боялась больших собак, предпочитая обходить и маленьких. А как не подвезти на машине родную двоюродную тётю, с которой свела нас жизнь очень плотно? Да ещё человека, спасшего, как врач, множество человеческих жизней, среди которых были и жизни родственников, включая мою окончательную. Кому интересно, может глянуть в Интернете на «Екатерина Михайловна Вихляева». Как вы уже поняли, семья у нас была очень большой и очень дружной, и количество «юродов» на эти взаимоотношения не влияло. Чувствую, что надо написать о семье отдельную книгу.
При «эвакуации» с дачи в Семхозе мы сначала сажали тётю на сидение рядом с водителем, затем запускались на заднее сидение другие родственники, и самым последним Джим заползал на их колени, так как «его» место в багажном отделении всегда оказывалось заваленным багажом. При этом командовали ему: «Тихо!», и бедный пёс, молча сопя, в неудобнейшей позе, ехал пару часов до дома, практически не шевелясь и ни разу не пикнув. Поразительное понимание ситуации. А член-корреспондент Академии наук Екатерина Михайловна Вихляева, величайший акушер-гинеколог современности, в эти трудные поездки вела себя, как страус, запустивший голову в песок: собаку не видит, значит, её и нет. Как прирождённый клаустрофобик, я прекрасно понимал её состояние и редко свойственное женщине мужественное терпение.
Естественно, Джим был обучен ещё предыдущими хозяевами подавать лапу. Жили мы