Ночь Волка. Самид Агаев
быть, его застрелить? – предложил Марат, обращаясь к Гале.
– Ты, что, Марат, – воскликнула Галя, – а за дровами, кто будет ходить?
– Однако, перспектива у нас не самая радужная, – заметила Вероника, – а я то, как дура, ела утром картошку, давилась. Как бы она сейчас пригодилась.
Шилов простер к ней длань и сказал:
– Знаете ли вы, что это такое?
– Ну?
– Костлявая рука голода, – страшно сказал Шилов и завыл – у-у.
В следующее мгновение, словно вторя ему, до их слуха совершенно явственно донесся жуткий звериный вой.
– Господи, что это? – испуганно сказала Вероника.
Галя обвела всех взглядом.
– А это, мои дорогие, те самые волки, почуяли, что мы в западне, гады!
– А я вот им сейчас покажу, кто в лесу хозяин, – озлобился Шилов, и, схватив ружье, выбежал во двор, где произвел два выстрела в воздух.
– Думаешь, напугал их, – спросила Галя, когда Шилов, ободренный собственной смелостью, вернулся в дом.
– А то.
– Побереги патроны, дружище, – тоном заправского ковбоя, – сказал Марат, – они нам еще понадобятся. Пищу добывать, или отстреливаться.
– Ну ладно, Шилов, лезь в подвал, – скомандовала Галя.
– А можно, я еще погуляю, – попросил Шилов.
Из-за Галиной спины донеслись странные звуки. Это Вероника давилась смехом.
– Я, Галя, сказал, про то, что во мне проснулись гены партизана, а не карателя, – заметил Шилов, – я не собираюсь теперь жить в подвале.
Галя погладила Шилова по голове.
– Ну, что ты, Саша, в подвале картошку надо поискать.
– Я вчера все выгреб.
– Саша, полезай в подвал и ищи, иначе мы помрем с голоду.
– Галя, но там же темно, – жалобно сказал Шилов.
– А Марат тебе фонарик даст. Марат, дай ему свой красивый фонарик.
Марат достал из нагрудного кармана тонкий фонарь в виде авторучки и протянул Шилову.
– Эхма, – сказал Шилов: взял в руки фонарик, откинул половичок, вытащил из пола две доски и со словами: «Считайте меня коммунистом» буквально провалился под землю.
– Там, по углам пошарь, – посоветовала Галя и пошла на кухню. В ответ Шилов продекламировал: «В глубине смоленских руд, храните гордое терпенье, не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье».
Марат сел на диванчик рядом с Вероникой. Она немедленно обхватила его шею и горячо зашептала в ухо: «Ты, что же, подлец, такой, не хочешь спать со мной»?
– Увы, – ответил Марат.
– Я все равно приду к тебе ночью, – продолжала Вероника.
– Мы здесь вдвоем не поместимся, – пытался возражать Марат, – если только ты на меня ляжешь.
– Да, – согласилась Вероника, – но лучше ты на меня.
Вернулась Галя, неся толстый желтый огарок сечи:
– Насилу нашла. Марат, у тебя есть спички?
– Баня готова, – сказал Шилов, – пошли париться.
Баней служило небольшое деревянное, некрашеное, а потому почерневшее