Рыбка, где твоя улыбка? Исповедь раздолбая – 3. Борис Егоров
Градусов семьдесят крепости, а вкус – исключительный. Сразу у меня и мозги на место встали, и руки перестали мимо кастрюльки промахиваться. Довел я блюдо до кондиции и принес Наташке. Убивал бы я всех беременных без суда и следствия! Заставить ее сьесть маленькую тарелочку каши оказалось настолько сложно, что я даже употел от усердия. Она выковыривала изюм, а от манки нос воротила. Хорошо, я чачу потихоньку прихлебывал. У меня еще было. Какой же красноречивый я сделался – аж сам удивлялся. А сработал почему-то только один из моих аргументов. Когда я завопил: «Ты, лахудра! Ты что – хочешь, чтобы у тебя дочка кривоногая была?» Наташка дернулась, испуганно посмотрела на меня и моментом слопала всю кашу. В награду за послушание я отдал ей остаток чурчхелы.
А как я встречал Наташку из роддома – это уже другая история…
Жених, как неисправимая личность
По своей дурацкой натуре манной кашей с кавказским изюмом для беременной Наташки дело не ограничилось. Эта стадалица отмочила такую штуку, что я, когда до меня дошло, долго пыхтел и пукал. Слов найти – ну, никак не получалось.
Зашел я к ней как-то – типа, как дела. А она сидит, вся распухшая от слез. Оказалось, что она писала родителям в Сибирь про своего очаровательного жениха, с которым вот-вот они сыграют свадьбу. И совершенно неожиданно получила письмо, из которого узнала, что родители решили приехать. Типа, познакомиться с женихом, с его родителями, обсудить бюджет свадьбы и прочее.
Наталья вопила в полной растерянности: «Борька, я никак не думала, что они такое удумают! Они из нашей деревни до Омска доехать – и то решались раз в пять лет! А тут – на тебе! Я-то думала, рожу, а там им и деваться будет некуда…» Я в недоумении чесал у себя все, куда рука дотягивалась: «Ну? И чего теперь?» Наташка пристально на меня посмотрела, потом съехала аккуратно с кровати на пол и встала на колени: «Боренька! Выручи, а? Всю жизнь за тебя молиться буду!» Ну, я сразу учуял опасность. И не зря. Следующие слова Наташкины повергли меня в ступор. Она предложила мне сыграть для родителей роль жениха.
Когда я малость пришел в себя, я тоже начал орать. Типа, женихом выставляться, да еще папой чужого ребенка – это не манную кашу варить. С узюмом, едрена мать!
А в голове уже крутились варианты – типа, надо где-то приличную одежку раздобывать, деньгами разжиться и прочее.
Короче, ужас был сплошной, когда состоялась встреча на Эльбе. Привел я своих тестя и тещу в чужую квартиру, которую еле выпросил у приятеля, с которым были в свое время спарринг-партнерами. Квартира была богатая, поэтому прокатило мое объяснение – мои родители отсутствуют, так как они работают сейчас в советском посольстве в Индии. И что они приедут через полгода, вот тогда все и познакомятся прямо на свальбе. Терять мне было нечего, поэтому врал я очень правдоподобно. Сибиряки даже поверили, как потом выяснилось.
Уехали Наташкины родители в полном