Дойти и рассказать. Сергей Владимирович Анисимов
было не труднее. Превращённые в рабов бойцы бригады бетонщиков клали кирпич, таскали на плечах короткие бетонные блоки, отливаемые в железном корыте, вмуровывали в стены подвалов арматурные прутья. В посёлке было штук семь либо недостроенных, либо едва начатых домов, и их часто гоняли с места на место – то ли стараясь удовлетворить запросы всех, кто заявлял на них права, то ли по ещё какой-то причине. Дней через шесть или семь так их гонять перестали и, разбив на группы по три-четыре человека, поставили работать в разных местах. Виделись они теперь только по вечерам, когда пленников сгоняли обратно в тот же подвал, где они просидели свои первые часы.
– Кто сегодня у тебя был?
Теперь они почти не разговаривали, но Николай, даже осознавая, что это бесполезно, все-таки пытался шевелить нескольких наименее задавленных ребят, кучкующихся вокруг него. Его бригадирство умерло само собой, никакой бригадир никому теперь не был нужен, и выехавшая из Горькой Балки вроде бы спаянная команда развалилась на пару отдельных компаний и несколько ни с кем не общающихся одиночек.
– Анзор. Потом приходил Усам, было часа два или три дня. Долго с ним о чём-то разговаривал, посмотрел на нашу работу, и ушёл.
Рядом с Николаем на скомканных тряпках в темноте лежали Игорь, Шалва, и Алекс. Они разговаривали вполголоса – точно так же, как и все остальные. В подвале было ещё достаточно тепло, но часа через три тепло начнёт всасываться в бетонный пол и в продухи под потолком, и тогда единственным спасением будет натянуть на себя как можно больше одежды и лежать в обнимку, тесно прижавшись друг к другу. Ночной холод в этих краях удивительным образом сочетался с духотой. Некоторые дни были лучше, некоторые хуже, но почти всегда ночная температура отличалась от дневной, по ощущениям, раза в три.
– Усам третий раз уже приходит. Один раз был с каким-то стариком с палкой, показывал ему нас.
– Угу. Я его тоже видел. Седой такой, в папахе.
– И в пиджаке.
– Ладно, чёрт с ним. Анзор, значит… Что ты думаешь про него?
– Ничего хорошего. Он не выпустит.
Шалва всё ещё надеялся на свою идею с кем-нибудь договориться, хотя его уже дважды били, но Николай имел на эти его попытки свои виды, и мешать парню не собирался.
Итак. Основных охранников было трое – или, можно считать, четверо. Турпал, старший и отделённый от остальных невидимым барьером. Злой, непрерывно скалящий клыки, двигающийся, как лесной кот, налитый перетянутыми жилами мускулами. Без колебаний пускает в ход кинжал, и пользуется им как собственной ладонью. Сашка из команды «старых стоматологов» получил от него отметину, которая, наверное, останется на его щеке на всю оставшуюся жизнь. Как-то не так он посмотрел, или запнулся с ответом на какой-то властно заданный вопрос «хозяина». Короткий хлёсткий удар кистью левой руки – и тут же у щеки отшатнувшегося взблёскивает описавшее короткую дугу лезвие и течёт кровь. Турпал явно был обоеруким в драке, злым и умелым