Дойти и рассказать. Сергей Владимирович Анисимов
на ползающих по покрывающей землю пыли майских жуков, в необычно большом количестве падающих сверху в последние дни. Молча выслушает, подойдёт или прыгнет, и порвёт горло.
– Есть такие люди, которых собаки боятся… – негромко сказал Игорь. – Тогда можно было бы свернуть шею этому герою. Я бы взялся…
За это каждый бы взялся. Носивший горделивое имя сопляк пользовался каждым случаем, чтобы сказать или сделать гадость. С русским языком у него, за исключением нескольких ругательных слов, было совсем слабо, но это являлось не особо значительным подспорьем. То, что он насиловал Иру вместе с остальными, Андарбек постарался, как мог, им объяснить. В присутствии других, поощрительно кивавших и улыбавшихся. Было ясно, что он не врал.
– Есть и другие люди. Которых собаки любят… У меня сестра такая. Двоюродная. Подходит к любой собаке – и та начинает хвостом вилять. Ни черта не боится никаких собак. И вообще ничего не боится…
– Хорошо, что её здесь нет…
– Слава богу…
Николай добавил про себя, что за любую из своих сестёр, он бы убил, но даже про себя это прозвучало нехорошо, оставляя дрянной, чёрный след. За Иру он не заступался, каждый раз ощущая направленный в свою сторону ствол. Было понятно, что для бандитов, каждый день насилующих несчастную, ни в чём не виноватую девчонку, никакие благородные порывы ничего не значат – его убьют в ту же секунду, как только он дёрнется с места в попытке кого-то достать.
Как многие начинающие рукопашники, Николай в своё время прошёл несколько стадий осознания собственных способностей. Сначала – буквально через пару месяцев интенсивных занятий, когда наработаны первые, самые примитивные техники, позволяющие освободиться от захвата или наоборот, свалить на колени протянувшего к тебе руку человека, – приходит эйфория. Кажется, что теперь ты можешь многое, что справишься, если понадобится, и с двумя, и с тремя противниками. И только потом приходит депрессия. На этой стадии боишься драки, даже учебной, зная, как тебя может унизить лишь чуть-чуть более опытный человек, и как это легко сделать вообще кому угодно – просто потому, что ты запутаешься в ногах или застынешь на половине сложного, многоходового приёма, мучительно соображая, как надо двигаться дальше. Потом приходит осознание себя и реалистическое восприятие окружающего. Повидавший кое-что боец никогда не будет относиться с неуважением к незнакомому человеку. Похожий на живущего от зарплаты до зарплаты инженера или тощего от водки слесаря мужичок вполне может оказаться профессионалом с даном от третьего до пятого, причём предсказать это невозможно никоим образом. Мастер рукопашного боя никогда не будет калечить салагу, но он никогда не простит отсутствия уважения к потенциальному противнику – и накажет так, что потом будешь долго извиняться, пробираясь сквозь толпу в метро…
За последние годы, когда человеческая кровь и жизнь, кажется, обесценились вконец, расплодившиеся издательства