Заветный Ковчег. Сергей Ильич Ильичев
вот о чем я хотел вас спросить. Вы сами-то верите во все то, о чем мы с вами вчера говорили?
– Верую, Дмитрий Виленович! А как же иначе-то? И благодарен вам за эту встречу, ибо она и подобные ей помогают нам найти Истину, а более всего и далее торить тропку, которая уже во время царствования Иоанна III вывела наш народ к добровольному принятию на себя чести и долга служения защитника вселенского Православия.
– Даже так? – спросил, глядя ему в глаза, Ардашев.
– Только так! И никак иначе. Сим и победим!..
– А монастыри?
– Вы имеете в виду то, что было с ними далее? Тут все сложнее. Уже в царствование Иоанна IV были предприняты попытки нового ограничения роста земельных владений церкви. В результате деятельности Петра I монастыри потеряли более трети числившихся за ними крестьянских дворов. И, наконец, Екатерина II своим манифестом «О разделе церковных имуществ» окончательно изъяла у монастырей все вотчины.
– Вот тебе и симфония власти и церкви… – грустно промолвил ученый.
– Боролись, как вы понимаете, ведь не с монастырями и их землями. Эта борьба уже давно переросла в борьбу с самим монашеством. Чего стоит, например, центральный пункт указа Анны Иоанновны «О непострижении в монашество никого, за исключением вдовых священнослужителей и отставных солдат, и о наказании ослушников»…
– Ну и дела!
– Согласен, – отвечал священник – Резали тогда по живому. И все же русский инок, чему вы свидетель, выстоял! Дай же Бог и нам силы и разума, дабы усвоить уроки истории и всегда находить выход из самых затруднительных положений.
И они тепло распрощались.
СВЯТОЙ ИСТОЧНИК
(1539 год от Р.Х.)
На открытие восстановленной колокольни в районном центре Селижарово Тверской области в числе прочих именитых гостей был приглашен и наш знакомый – историк и краевед Дмитрий Виленович Ардашев. После торжественной части, званого обеда и непродолжительного отдыха он попросил отвезти его в село Оковцы, к известному в народе Святому источнику.
И вот перед глазами ученого уже вырисовывается подковообразная линия хотя и неглубокой, но с быстрым течением речки Пырошни, можно сказать, практически окольцевавшей луговину, обрамленную вековыми березами.
Высокий правый берег, словно надтреснутая от времени чаша, некогда цельная, замыкающая собой, а более защищающая плотным строем пышнозеленых сосновых и еловых великанов сие место не иначе как от холодных и пагубных ветров и поветрий.
«Экий Эдем в глубине Оковецкого леса», – подумалось Ардашеву, и он сказал уже вслух:
– Это один из немногих в России источников, бьющий с глубины не менее 2 тысяч метров, да еще с такой силой, что трудно поверить в его нерукотворное начало… Не иначе как земной разлом в месте сем себя обозначил по воле Божьей…
Но сопровождающий ученого чиновник из областной администрации сделал вид, что не расслышал последнего высказывания.
«Возможно, – подумал Ардашев, – что он хорошо помнил о том, кто и как разрушал стоявшую