Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография. Александр Иванович Чучаев
права не только до Уложения, но до Воинских Артикулов, с изданием которых начинается новый период для русского уголовного права – период, в котором Великий Преобразователь России познакомил отечество наше с результатами трудов итальянской и немецкой практики. Соединение Уложения с Воинскими Артикулами поставило уголовное право в России на высокую ступень, так что эти два кодекса долго удовлетворяли требованиям своего времени…»[269].
Более критично оценивает Уложение, например, Г. Г. Тельберг, пожалуй, первым указав на собственно пробелы законодательного акта, в том числе в охране власти уголовно-правовыми средствами. Так, он насчитал несколько пробелов:
во-первых, московское право не восприняло принцип nullum crimen sine lege, в связи с этим Уложение допускало аналогию, а вернее – возможность выбора ответственности за политическое правонарушение по усмотрению власти;
во-вторых, указанный выбор определялся целью уголовного закона; поскольку целью уголовно-правового воздействия выступало устрашение, то законодатель указал в Уложении лишь наиболее тяжкие преступления, караемые сметной казнью;
в-третьих, в таком решении имелся политический расчет: включив в Уложение политические преступления, совершение которых влекло смертную казнь и конфискацию имущества, законодатель тем самым облек в законную форму личный царский произвол в определении тягчайших преступлений;
в-четвертых, сказанным выше объясняется подбор преступлений, включенных в гл. II Уложения; был прямой политический расчет обойти молчанием наказуемость «непристойных слов»; если бы подобного рода деяния были описаны в законе, то это могло бы стеснить произвол царской власти, непосредственно осуществлявшей по таким делам «правосудие».
С точки зрения современного уголовного права можно сделать следующий вывод: Соборное уложение отражает требования дворян и посадской верхушки, которые вытекают из условий развития русского феодального государства XVII в., законодательно закрепляет усиленную уголовно-правовую охрану царской особы и господствующих сословий.
§ 5. Охрана власти по законодательству Петра I
Соборное уложение 1649 г., новоуказные статьи продолжали действовать в начале XVIII в., но многие законодательные установления XVII в. после проведенных государственных преобразований фактически потеряли силу, к тому же и применявшиеся нормативные акты уже не в полной мере соответствовали складывавшейся абсолютной монархии.
П. С. Ромашкин обращает внимание на законодательную активность Петра I (1672–1725), в том числе в области уголовного права[270]. Достаточно сказать, что за период его самостоятельного правления (с 1689 по 1725 г.) издано только 392 указа уголовно-правового характера или в среднем по 14 в год. Кроме того, многие уголовно-правовые нормы содержались в других актах, посвященных регулированию иных отношений (например, Генеральный регламент 1720 г. и др.)[271].
Петр I неоднократно
См.:
Такая правотворческая активность не всегда положительна. «Исключительно разносторонняя деятельность Петра I, охватывающая все стороны государственной жизни, – пишет П. С. Ромашкин, – вызывала появление непрерывного потока указов, устанавливающих различные наказания, но также нередко противоречивых (нередко диаметрально противоположных) и по отношению к Уложению и между собой.
<…> Это создавало большие неудобства в судебной практике и предоставляло судьям широкую возможность злоупотребления, поскольку в законодательстве всегда можно было известной комбинацией указов или чрезмерно смягчить или усилить наказание преступнику» (Там же. С. 13).