Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза. Отсутствует
бесплатно. Батюшки и матушки его очень любили. Немного рисовал. В 2000-х годах заинтересовался иконописью. Писал иконы. У нас есть один монастырь, где настоятель был его духовником.
Священнослужители – высокообразованные, очень интересные люди. Многие из них были москвичами. Их привела сюда перестроечная смута. Так и осели здесь, в городе Иваново.
Когда Лев заболел и был в больнице, его исповедовал настоятель монастыря о. Валаам. От соборования Лева сам отказался, потому что его непрерывно рвало.
Отпевали Леву в Храме Серафима Саровского, где настоятелем сын известного адвоката и политика Генри Резника отец Андрей Львов (по фамилии матери). Было много народа.
На отпевании сотрудники клиники Льва очень хорошо говорили о нем – справедливый, умный. Хорошо относился к молодым специалистам. Было на отпевании много бывших пациентов Льва. Все плакали и рыдали.
Хоронили Льва в районе дачи Дины, чтобы чаще навещать. Панихиду проводил другой священник, тоже москвич, очень интересная личность.
Все поехали провожать своего любимого доктора.
Ехали длинной кавалькадой все 20 км.
Его любили пациенты. Любили женщины. Любили все в нашей семье. Любил и он свою семью.
– Я не ханжа, – говорит Галина Васильевна. – Все-таки 40 лет в медицине, но принципиально я некоторые литературные произведения его не принимала. Мужское чтиво не для меня. Люблю написанную Львом лирику, философию, чистый юмор. Но что писать – это было его творческое право.
Продолжение тут http://www.chitalnya.ru/work/1380612/
Штора (Александр Александров) – Рассказ. 19.09.2015
Сережка открыл глаза.
На стене громко тикают часы, им вторят похожие – в соседней комнате. В остальном в квартире тихо. Он здесь один.
И ничего страшного! Он же уже взрослый – шестилетка. Скоро в школу.
Взгляд скользнул по комнате. У кровати коробка с игрушками. Рядом постель старшей сестры – аккуратно заправлена. Нужно вставать.
Боязливо выбрался в прохладный колючий воздух. Натянул трико, носки и рубашку. Пошарив ногой тапочек у кровати, собрался с духом – умываться.
Осторожно, стараясь не очень шуметь, шагает через всю квартиру. Пусто. Жутко. Вокруг словно шепчет кто: «Они здесь. Они могут слышать!». По углам шорохи, скрипы, будто дышит кто.
Скованно почистил зубы, смочил холодной водой мордаху, поелозил по ней полотенцем.
Плечики неуютно вздрагивают. Спину колюче касается неизвестность. Неведомость.
Она наступает тотчас, как ты отворачиваешься.
Можно резко обернуться и посмотреть туда, где она шуршит. И ее не будет, там…. Но, она мгновенно возникнет у затылка. И за плечом.
Это самое плохое.
Малыш спешит в кухню и скоренько сооружает себе завтрак. Благо чай еще не остыл с того часа как все ушли из дома – греть не надо. Это ускоряет процесс. Осторожно, стараясь не звенеть ложкой, мешает сахар, и быстро, торопясь, жует бутерброд. Нужно спешить. Потому что все это время оно находится