Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза. Отсутствует
волк съел). А тут богатырь в гости, не подумав, заехал, на Богатырском коне в яблоках, вот царевич его коня и оседлал. Простился мысленно с супругой своей суженой – пересуженой и отправился навстречу Новому году (судьба, значит, такая).
Ехал-ехал, вдруг вспомнил, что что-то забыл. Развернулся лицом к родной сторонушке, глядь, ан нет уж дороги назад – всё быльём поросло хвойной породы.
Тут из леса с одной стороны добры молодцы выбежали, добрые-добрые, а с другой стороны красны девицы, красные-красные. Ёлками машут, видно по всему, что поздравлять друг друга собираются, может быть, даже с праздником (праздники они без ущерба для здоровья хуже будней – время прошло, а вспомнить нечего).
Почуяли конь с Диваном-Царевичем разудалую и многообещающую атмосферу, стали назад-вперед поворачивать.
Повернули, а там поле чистое, как подмёл кто перед торжествами – ни дорог, ни мостов, ни указателей каких-никаких (просторы не всегда радуют).
И поскакали они, куда глаза глядят.
Да, слишком любознательным царевич с утра оказался, интересно ему, что вокруг.
Вот он головой то туда, то сюда и начал крутить-вертеть. И конь то влево скакнёт, то вправо кинется. Надоело коню Богатырскому (вместе с яблоками) скакать, куда глядят глаза Дивана-Царевича, и присел он отдохнуть. Тянет-потянет царевич за уздечку да причитает на чём свет стоит, только опять всё без толку (толк – он не часто встречается, а присутствует ещё реже). Тогда царевич громкости прибавил и не устоял свет, покраснел да ушёл за горку – сумерки наступили.
Устал и Диван-Царевич, сел рядом отдохнуть.
Отдохнули они с конём десятком куропаточек, брагой – опять же каждый соответственно своему званию-положению, ну и тем, что ещё нашлось.
Поправились, оправились и в путь отправились.
Сначала долго ехали, потом коротко, потом опять долго…
Глядь, дорога лежит прямо под ногами, никто не берёт. И они не взяли, пусть лежит, раз, два, три и больше никому не нужна. А посреди дороги как положено камень стоял – гордый такой, его каждый положить норовил, а он стоял (привычка, она важнее разума).
И были на том камне надписи написаны да чертежи начерчены. Но конь в них разбираться не стал, а Диван-Царевич и подавно – у коня-то голова больше.
Оно и верно – ненароком прочтешь что, потом переживать будешь за культуру и образование в государстве. На реформы потянет, а это – дело неблагодарное и бесполезное.
Едут дальше (коль ближе не случилось), а навстречу им Скверный волк.
И говорит он человеческим голосом, раз по-другому не понимают:
– Здравствуй ещё немного, Бурдюк-Царевич, съем я тебя сейчас. За что люблю царевичей – их пока съешь, и выпьешь и закусишь.
А царевич ему отвечает:
– Вот конь Богатырский в яблоках, тоже выпивши. Ты лучше коня съешь – он больше, только яблоки оставь. Они нам ещё пригодятся ёлку наряжать, да и на закуску.
Поел-попил Скверный волк и спрашивает:
– Куда же ты, царевич, путь держишь?
А Диван-Царевич ему в ответ:
– Да