Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза. Отсутствует
будет радостно скакать по квартире, радуясь игрушкам и удобному красивому дивану, телевизору и мягкому паласу на полу. Потому что придет главный и самый сильный, тот, кто одним своим присутствием убивает страх – отец.
Вместе они пойдут на обед в ближайшее кафе. И там будет так интересно!
Не спеша и важно усядутся за стол папины коллеги: Александр Николаевич, Борис Андреевич и Иосиф… Отчества его Сережка никак не мог выучить. «Дядя Иося» – шепчет он себе и ласково улыбается. Все будут смущать Сережку важными приветствиями и шутками по поводу того, как он проголодался. А он, млея от счастья, будет улыбаться им – таким красивым, сильным и умным папиным друзьям.
А после, за обедом, мужчины заведут серьезный разговор о важных делах. Они будут спрашивать друг друга, и высказывать мнение о каких-то неведомых мальчику вещах. И Борис Андреевич важно и серьезно будет обращаться к своим собеседникам присказкой: «И ты понимаешь, какое дело?!»
Как хочется походить на них!
Да, конечно, он будет как папа. Но говорить он будет именно так: «Ты понимаешь, какое дело?!»
Сережка улыбается своему маленькому предстоящему счастью. Он забыл о страшном.
И даже не видит того, что происходит во дворе. Он ждет.
А проклятые стрелки словно прилипли к циферблату. Показывают десять утра.
Это значит, что мальчик будет стоять за шторой еще два часа. А когда кончится обед и, ничего не подозревающий отец ласково попрощается, и снова уйдет на работу – еще вечность.
Это Сережкина жизнь – за шторой.
Россия вернулась. Она на пороге. (Юрий Алексеенко). Рассказ. 23.12.2015
На восходе солнца я увидел женщину в синем платье и пурпурном мафории с тремя звёздами. Она вышла из зари в огненном сиянии и встала костьми у истлевшей часовни, на полог земли, сирый и оскудевший. Посох Божий молодил её руку и укреплял не согбенный стан.
Я спросил:
– Кто ты, женщина?
– Я – Россия. Вернулась домой, – ответила она.
– Где же ты была столько лет?
– В плену…
– Здравствуй, Россия! – приветствую её.
– Здравствуй, народ мой. Как тебе жилось без меня?
– Плохо, – говорю ей. – Были войны и глады. Сырость и жара съедали наши тела и души. Лихоманка и жажда терзали нас нещадно. Чертоги наши вороги жгли, чернь бесовская срывала с нас живоносные кресты и гнала в бесплодные пустыни. Земля горела, реки кипели мутью. Колодцы безвожились, колосья пшеничные сохли, не набрав силу, земля солончаками пучилась. Мы, ослепшие и не путеводные, бродили без молитвы и веры меж Балтийским морем и Тихим океаном и искали тебя в себе. Терпели нужду и бесчестие. Бились за счастье других, а своего не видели почти уже сто лет. Мы хотели жить как все. Желали добра всему миру. За это он, мир жестокосердный, нас тяжко проклинал и ненавидел. Сколько раз мы спасали его от гибели. И никто нам спасибо не сказал. Только каменья метались в нашу сторону, да плевки в спину. Скажи мне, Россия, теперь всё будет по-другому?
Женщина посмотрела на меня и опустила в печали голову.
– Не