Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография. Сергей Александрович Дробышевский
совокупность общеобязательных норм, а под вторым – всякая из гарантированных ею возможностей поведения субъекта политической жизни общества, т. е. понятие, коррелятивное понятию «юридическая обязанность»[90]. Поскольку такая классификация присутствует и в работах юристов конца XX в.[91], то указанная критика Д. Остина сохраняет свое значение и теперь. Равным образом и в наши дни актуальны его суждения о неодинаковой «предрасположенности» разных народов к описанному теоретическому заблуждению по чисто лингвистическим причинам. Как известно, Д. Остин полагал, что оно имеет гораздо больше шансов сложиться в языковой среде, для которой характерно одинаковое наименование совокупности общеобязательных норм и юридической возможности поведения, чем там, где этого нет, как, например, обстоят дела в англоязычных государствах[92].
Относительно того, что именно заслуживает наименования общеобязательных социальных норм и поэтому права, среди юристов прошлого и современности существуют глубокие расхождения во мнениях[93]. Причем едва ли в большинстве случаев они вызваны разной степенью постижения авторами теоретических построений о праве его природы. Квалификация ученого в конечном счете определяется тем, в какой степени созданная им теория обслуживает нужды практики. Существенно же различные концепции права как системы общеобязательных правил поведения зачастую с пользой применялись и применяются для обеспечения нормального функционирования тех политий, в которых сложились. Все это заставляет видеть в отличающихся друг от друга «нормативных» теориях права в целом адекватные своему объекту «объяснения»[94] опосредуемой ими далеко не идентичной юридической практики и поэтому искать корни неодинаковых определений права как системы общеобязательных социальных норм в специфике правового регулирования там, где они были сформулированы[95].
Некоторые ученые придерживаются взгляда, что общеобязательные нормы – один из видов предписаний должного поведения, формулируемых органами государства и адресуемых объединенным в политическое тело лицам и организациям для реализации. А именно рассчитанные на многократное использование отмеченные веления общего характера. Они вырабатываются лишь одной из подсистем органов общеполитийного управления – только подразделениями высшего и иногда среднего звеньев таких структур. Эти правила относятся согласно описываемой концепции к праву, а органы, их формулирующие, именуются правотворческими. Все же остальные общеобязательные предписания государственных органов, в особенности веления многочисленных подразделений низшего звена государственного механизма, рассматриваются как явления правоприменительной деятельности, а органы, их выносящие, называются правоприменительными. Причем предписания этих органов не включаются в объем понятия «право»[96]. Одновременно соответствующие теоретики считают для себя важным отстаивать суждение,