Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография. Сергей Александрович Дробышевский
и судьями. Естественно, что этот идеал был неодинаков не только в разные периоды, но и у различных мыслителей. И все же в целом стремление к нему обычно представляло собой усилие раскрыть и реализовать фундаментальные человеческие ценности, и судья, находившийся под влиянием этой концепции, главным образом делал то, что он мог, для строительства права в соответствии с лучшими данными своей эпохи»[148].
Как свидетельствует история, до реализации на практике предлагаемых идеалов совершенного права дело доходит отнюдь не всегда. Иногда их создатели, неспособные добиться фактического изменения существующего права согласно своим представлениям, тем не менее не желают ограничиваться констатацией несоответствия функционирующих правовых норм сформулированным ими идеальным моделям. В таких случаях они нередко заявляют, что действующие общеобязательные правила не заслуживают названия «права», являются произволом и узаконенным беззаконием. В частности, следуя именно этой логике, Августин Блаженный характеризовал как общество без права Римскую империю, а некоторые юристы конца XVIII в. утверждали об отсутствии права во Франции после событий 1789–1793 гг. На том же самом логическом фундаменте выросли идеи о политических режимах без права в России после 1917 г. и в Германии в 1933–1945 гг.[149].
Подобные заявления, типичные для многих естественно-правовых теорий прошлого и современности, могут быть расценены только как иллюзорные. Доверять им – значит принимать желаемое их авторами за действительное и тем самым совершать ошибку, от которой предостерегал еще Д. Остин. Как известно, в «Предмете юриспруденции» он отмечал: «Существование права – это одна вещь, а его достоинство или недостаток – это другая вещь. Существует право или не существует – это одно исследование; согласуется право с каким-либо стандартом или не согласуется – это другое исследование. Действующее право является правом, даже если оказывается, что оно нам не нравится или отличается от текста, который мы одобряем»[150].
В то время как правовые позитивисты отграничивают юридические нормы от смежных с ними явлений, а сторонники естественно-правовых концепций прилагают усилия для улучшения содержания этих правил, юристы, связавшие свое творчество с социологическим направлением в юриспруденции в указанном широком его понимании, озабочены другим. Признавая необходимость позитивистской трактовки права как системы общеобязательных предписаний должного[151], они исследуют правовые нормы как явления человеческого мышления в максимальной политической организации, а именно – как правила специфической совместной деятельности, существующие в сознании ее участников и лишь материально фиксирующиеся во многих случаях в правовых нормативных актах[152]. Социологический теоретический подход к праву неразрывно связан с постижением становления и реализации общеобязательных правил в сознании людей, факторов, на это влияющих, соотношения