Горбовский. Марина Зенина
стоит и курит?
– Угу. Провожает глазами. Потом идет за мной. На пары стал ходить чаще после разрыва. Думаю, из-за меня.
– Из-за кого же еще?..
– Садится в самом конце аудитории. Не видно его, не слышно. Не балагурит, как прежде.
– И ничего тебе не говорит?
– Словами – ничего. Зато его взгляд довольно красноречив.
– Пройдет. Он парень. Месяц-другой и встретит новую девушку. Его уровня. Не переживай. Мужчины причиняют нам столько боли, обманывают и предают нас, а мы волнуемся из-за таких мелочей… Не бери в голову.
Марина кивала, слушая тетю, но вслух не говорила ни слова, уверенная в том, что тетя может и так ощутить ее согласие и понимание. И это было действительно так. На том конце провода, в другом городе, ее тетя представляла себе, как племянница слушает ее и утвердительно качает головой, по привычке кусая губы.
– Появилась возможность пройти этим летом практику в лаборатории при институте, – сказала Марина, угнетенная тем, что пришлось вернуться к этой теме.
– Отлично! Попробуешь?
– Не знаю… правда, не знаю…
– Что это с тобой? Я тебя не узнаю. Мне казалось, ты мечтала об этом.
– Мечтала и мечтаю, но я, пойми, в каком-то замешательстве. Я боюсь, – призналась Марина и тут же постыдилась своего признания.
– Чего? или… кого?
– Кого, – подтвердила Марина. – Нужно будет пройти комиссию на профпригодность и стрессоустойчивость. В общем, туда кого попало не возьмут. Но меня пугает на это – это мелочи. Меня пугает то, что членом этой комиссии будет Горбовский.
– Тот самый! – воскликнула тетя, наслышанная о Горбовском во всех ужасающих подробностях.
– Тот самый. Теперь ты понимаешь?
– Бессовестный тиран.
– Он сам объявил нам об этом, и как я поняла, он настроен очень враждебно к этой затее, так что не намерен кого-либо пропускать через комиссию, будь то даже сам господь бог. Мне кажется, он изначально был против, но его заставили в этом участвовать. Так что теперь он из чистого желания отомстить сделает все, чтобы проект не удался.
– И есть ли в таком случае смысл идти туда, если эта попытка заведомо обречена на провал?
– Вот и я задаю себе тот же вопрос! – оживилась Марина. – И никак не могу понять, чего во мне больше – сомнений или желания идти напролом.
– Если хочешь знать мое мнение, я бы не пошла. Какой смысл? Мне хватает с лихвой твоих рассказов, чтобы понять, что Горбовской не из тех людей, которым свойственны снисходительность, понимание, доброжелательность и все в этом роде. Чудес не бывает. Он не изменится в лучшую сторону именно в этот день и в этот час.
– Сегодня он назвал нас инфузориями.
– Вот и я о том. Вы для него не люди, а очередные микроорганизмы под микроскопом, в который он смотрит всю свою жизнь. Он никому из вас не пойдет навстречу. Так что… я не вижу смысла. Риск нажить себе