Сложнее, чем кажется. Ян Рубенс
Ткани царей… Вот сейчас я и сойду с ума… почему все молчат? Зачем тушат свет? Почему не бьют часы? …А в следующее мгновение его кто-то подхватил, чьи-то руки крепко держали его, чтобы он не упал – в обморок. При таком скоплении людей?! Я не имею права… это будет позор…
– Прошу вас, осознавайте увиденное… – Эльза пыталась говорить ровно и не смотреть на картину. – Журналисты смогут задать автору вопросы на пресс-конференции через сорок минут. Приглашенных на фуршет, машины будут ждать в течение часа у входа в музей. Прошу открыть соседний зал, где вы сможете увидеть эскизы, – она выключила микрофон и шагнула вслед за Рубенсом, его едва заметно поддерживал Артур. Все трое ушли в дальний зал, под мраморную лестницу, по которой спускались десять минут назад.
Когда уже почти входили в высокие двустворчатые двери, Ян понял, что в ушах у него – не шум. Это были овации.
Он упал в кресло, метался в нем, как в клетке, не зная, куда сбросить эту энергию. Сразу вспомнилась привычка Холостова бегать из угла в угол, разгоняя переживания. Холостов… Его здесь нет! Неужели не пришел… Сорок минут… сорок минут, чтобы успокоиться. У меня всего сорок минут!
Резкий запах нашатыря привел его в чувство. Рядом с ним – Эльза, Артур, а вот подошел и Костя.
– Ну и что? Вы видели? Видели?
Друзья стояли перед ним полукругом, и никто из троих не знал что ответить.
– Что там? На этой картине? – Эльза спросила угрожающе.
– Что не так? – прохрипел Рубенс.
– Что мы не увидели? – переиначила свой вопрос Эльза.
– Я прошу вас, не мучьте меня сейчас. Дайте очнуться, – голос возвращался к нему. – Мне надо знать, как зал? Кто-нибудь расскажет мне? Вы должны были смотреть за лицами!
– По-моему, никто ничего не понял… Хотя, я смотрел издали, – высказался, наконец, Костя. – Я опоздал…
Так хорошо, что ты, все же пришел! Так хорошо! Нужно сказать тебе это. Нужно обязательно! – тараторил Ян про себя.
– Эльза, ты почему молчишь? – он смотрел дико.
– А что я должна сказать? Что все стояли, разинув рты? Что люди не знали, как реагировать? Что ты там изобразил?! Нас могут выкинуть отсюда в любой момент!
– Господи, боже мой… – Ян схватился за голову.
– Я не добьюсь от него ничего! – всплеснула Эльза руками, – Я хочу увидеть картину. Мне нужно ее увидеть, – она сжимала и разжимала кулачки. Отсюда по коридорам можно пройти вокруг главного зала и зайти в него c другой стороны, позади публики. – Ты пойдешь? – обратилась она к Холостову. – Нет? Как хочешь. Я пойду. Мне надо знать, как подавать ситуацию на пресс-конференции. Там уйма всяких журналистов, я не имею права выглядеть глупо. Займись Рубенсом, Костя. Через тридцать три минуты он должен быть вменяем.
Костя ответил кривой полуулыбкой, и пожал плечами, мол, как всегда…
– Расскажешь мне! – крикнул Ян вслед Эльзе.
Публика