Жизнь переменчива. Рассказы. Анна Вислоух
всё к чёртовой бабушке перепутала!!! А еще там какие-то стишки!!! Вон отсюда, и чтобы завтра же твоё заявление было у меня на столе!
Визг начальника нёсся вслед бежавшей по коридору Женьке ещё долго. Да помнила она этот отчёт: когда сверяла цифры, ей пришло в голову совершенно гениальное стихотворение, которое нужно было срочно записать. Вот она его и записала. Нет, ну а плохо, что ли, получилось:
И ни зима, и ни весна.
Так, межсезонье…
Вновь наступает ночь без сна.
Дыра озонья
Разверзнется над головой
И мир проглотит.
Лишь колотушкою пустой
Ночь всё колотит.
Я остаюсь с тобой вдвоём.
И одинокой.
А март сквозит в пустой проём
Ослепших окон.
Вот такое было философское настроение. А тут отчёт какой-то… Ну и что, что годовой, что в головной конторе начальство в ярости, тошнит её уже от цифири этой.
На следующий день она отправилась в редакцию областной молодёжной газеты, где пару раз опубликовали её письма-отклики на «гвоздевые» материалы номера. Леденея от ужаса и своего нахальства, открыла двери в первый попавшийся кабинет и выпалила:
– Возьмите меня на работу! Я пишу стихи! И ещё сочинения в школе были на пятерки…
Как ей потом рассказывали, редактор отдела культуры просто онемела от такого явления и долго не могла произнести ни слова. Но в газету её взяли – с испытательным сроком. А через полгода перевели в штат.
Вечером они вместе возвращались домой. Тимка бежал рядом вприпрыжку, то и дело подскакивая и весело треща о чем-то своём, детском:
– Мама, смотри, вон большая звезда на небе – это наша воспитательница, вон те, поменьше – это ребята. А все остальные – столы!
– Почему столы, Тим? – не понимала Женька.
– Ну как же, мам, – удивлялся Тимка. – Как же в группе без столов?
В тот вечер они никого не ждали в гости, поэтому прозвеневший в тишине звонок показался особенно громким и требовательным. Женька подошла к двери, глянула мельком в глазок, на секунду замерла, ещё раз прильнула к нему и словно перестала дышать.
– Я не открою тебе, – прошептала она, словно тот, кто стоял за дверью, мог услышать её шёпот.
– Жень, открой, пожалуйста, – голос был просительный, даже какой-то умоляющий. – Ты должна меня выслушать.
– Я никому ничего не должна, – снова прошептала Женька. За дверью словно опять услышали её слова.
– Ты должна меня выслушать! – раздалось в звенящей тишине. – Я не уйду отсюда, пока ты не откроешь.
Женька непослушными, негнущимися пальцами отодвинула задвижку замка и обречённо посторонилась. В дверь вошёл Миша.
– В комнату пригласишь? – спросил он спокойно.
– И кухни с тебя хватит, – фыркнула Женька, потихоньку пришедшая в себя и пытавшаяся овладеть ситуацией. Ну пришёл через столько