Источник. Джеймс А. Миченер
так и не смогла понять. Но она никогда не считала, что в ее родном городе Акко жизнь может быть лучше. Правда, в Акко огненная пасть Молоха не пожрала бы ее первенца, но другие боги требовали иных подношений. У нее не было никаких иллюзий. В общем, жизнь в Макоре была не хуже, чем она могла бы быть в любой из соседних общин. Правда, время от времени до нее доносились слухи, ходившие в торговых городах, о совершенно другой жизни в таких далеких местах, как Египет и Месопотамия. Как-то египетский военачальник, прославившийся своими опустошительными налетами, остановился в Макоре и три дня гостил у его правителя. Он был человеком, который видел необозримые дали, простиравшиеся за стенами города. Проходя мимо дома Урбаала, он, полный естественного любопытства, остановился и, решив осмотреть владения Урбаала, стал задавать через переводчика умные вопросы. Именно благодаря им Тимна впервые осознала, что за Макором лежит другой мир, а за ним – еще один, и она задумалась, властвует ли и в них жестокий Молох или там почитают наполовину погребенного в земле Эля. Наблюдая за тем, как ее муж общается с баалами своих угодий, переходя от одного к другому, – оливковой рощи, давильного пресса, чанов с маслом, бочек, дороги, ульев, делянок ячменя и пшеницы, – она пришла к выводу, что в самом деле существуют маленькие и безобидные боги, которые ничем не лучше людей, и, если кто-нибудь из них исчезает, это ровно ничего не значит. И теперь, осознав, что она снова забеременела, Тимна испытывала радость от мысли, что кто-то появится вместо ее потерянного сына. Но когда она пришла вознести благодарность новой глиняной Астарте и увидела ее соблазнительное тело и лукавую улыбку, то серьезно растерялась: да, ее беременность совпала с появлением этой обаятельной маленькой богини. Вполне возможно, что Астарта имеет к этому прямое отношение. Но с другой стороны, почему надо считать, что Астарта пользуется большей властью в своих владениях, чем те маленькие скромные баалы, которых почитает ее муж, – в своих? Вопрос был сложный, но в тот день, когда она сообщила мужу, что снова беременна, Урбаал неподдельно обрадовался. Он привел Тимну в святилище, нежно уложил на свое ложе и вскричал:
– Я знал, что Астарта принесет нам ребенка!
Тимна подавила свой скептицизм и согласилась:
– Это сделала Астарта.
Однако при этом Тимна посмотрела на своего глупого мужа и сказала себе: «Он рад, что я беременна, но рад не из-за меня. И не из-за моего будущего сына. А лишь потому, что моя беременность доказала силу новой Астарты. Он думает, она даст ему право получить Либаму». Так в Тимне родилось презрение к своему супругу, которое потом она никогда не скрывала.
В месяц сбора урожая стало ясно, что Астарта благословила не только Урбаала и его жену, но и весь город. Пастухи сообщали, что их коровы приносят одного теленка за другим, ткачи нагрузили полки рулонами сотканного ими сукна, и урожай зерна обещал быть более чем обильным. Оливковая роща Урбаала приумножала его богатства, и он уже отправлял караваны