Дом Цепей. Стивен Эриксон
от того, что дух в них умирает. В древних легендах сохранился шёпот о том, что некогда у теблоров тоже были рабы – это слово, понятие было ему знакомо. Владеть жизнью другого, поступать с ней, как заблагорассудится. Неудивительно, что дух у рабов голодает.
Карса не собирался морить свой дух голодом. Его защищала тень Уругала.
Он спрятал наконечник в поясе. Прислонившись спиной к стенке ямы, упёрся стопами в бревно по обе стороны от прута, затем медленно выпрямил ноги. Цепь натянулась. С другой стороны ствола железный прут с хрустом и треском начал уходить в глубь древесины.
Оковы врезались в укрытые шкурами лодыжки.
Карса удвоил усилия. Послышался громкий хруст, а затем прут застыл и уже не поддавался. Карса медленно расслабился. Пнул прут стопой, и тот вновь выскочил с противоположной стороны. Теблор немного передохнул, затем опять принялся за дело.
Дюжина попыток позволила выбить штырь на три пальца вверх от начального положения. Грани прута смялись от борьбы с деревом. Оковы прорезали шкуры и теперь поблёскивали от крови.
Карса опёрся спиной на влажную глину, ноги его дрожали.
Наверху вновь прогрохотали сапоги, затем крышка люка поднялась. По лестнице спустился свет фонаря, в котором Карса различил безымянного охранника.
– Эй, урид, – окликнул тот. – Ты ещё жив?
– Подойди поближе, – низким голосом прорычал Карса, – и я тебе покажу, насколько оправился.
Нижеземец расхохотался:
– Похоже, мастер Сильгар был прав! Видно, придётся попотеть, чтобы сломить твой дух. – Охранник продолжал стоять на середине приставной лестницы. – Твои родичи-суниды вернутся через день-другой.
– Нет у меня родичей, которые приняли рабскую жизнь раба.
– Странно, ведь если так, ты бы уже попытался покончить с собой.
– Думаешь, я раб потому, что закован в цепи? Тогда подойди ближе, ребёнок.
– «Ребёнок», да. Всё то же удивительное презрение, хотя ты сам оказался отдан на милость нам, «детям». Ладно, не важно. Цепи – это только начало, Карса Орлонг. Мы тебя сломаем. Если бы тебя взяли охотники за головами на плато, сейчас ничего бы уже не осталось от хвалёной теблорской гордыни, не говоря уж о непокорстве. Суниды обожествят тебя, Карса Орлонг, за то, что ты перебил целый лагерь охотников за головами.
– Как тебя зовут? – спросил Карса.
– А что?
Урид улыбнулся в полумраке:
– Что бы ты ни говорил, а всё равно боишься меня.
– Вот уж нет.
Однако Карса расслышал тревогу в голосе охранника и заулыбался шире.
– Так назови своё имя.
– Дамиск. Меня зовут Дамиск. Я был следопытом в армии Серого Пса во время малазанского завоевания.
– Завоевания. Видно, вы проиграли. Так чей же дух сломлен, Дамиск Серый Пёс? Когда я напал на ваш отряд у нагорья, ты сбежал. Оставил тех, кто тебя нанял, на произвол судьбы. Сбежал, как сбежал бы трус, сломленный человек. Поэтому теперь ты здесь. Ибо я скован