Солнце на краю мира. Антон Шаманаев
на автомате, поворот за поворотом. Съехали с горы, начались холмы, домики и сараи, людей уже нет вовсе и встречных машин тоже. Сзади луна мягко подсвечивает крыши домов, а впереди выше горизонта – кромешная тьма.
– Мне правда очень понравилось, – внезапно произносит Дженнифер грудным голосом, прерывая мои самокопания.
Я лишь киваю головой. Она продолжает свою дешевую игру. Мне это надоедает окончательно.
– Слушай, давай начистоту, – завожусь я. – Меня сегодня все пытаются обмануть. Хватит. Что ты там говорила про деловой ужин? Плавно перетекающий в глинтвейн и прочее…
– Ты же сам меня повез, – отвечает она с искренним удивлением.
– Я?! Так теперь значит, я и виноват?
– В чем ты виноват?
– Ну… В том, что было там у костра.
– Что мы поцеловались? Ну, это был сиюминутный порыв, помешательство. Мы это забыли. Ничего плохого не случилось. Мы приятно провели время.
Она невозмутима. Актриса чертова! Голос пластмассовый, как у девочек на совещаниях в отделе маркетинга. Меня охватывает злость, но я душу ее в зародыше. Нечего тут злиться, любители перепиха на одну ночь так обычно и отвечают, делая невозмутимое лицо…
Лицо Дженнифер не выражает ровным счетом ничего. Я все еще абсолютно не представляю, кто она такая.
– Слушай… Ты, конечно, можешь считать меня старомодным моралистом, но коллеги так себя не ведут, – говорю я, переведя дух. – Я не понимаю, зачем ты делаешь вид, что ничего не произошло.
– Мы же договорились забыть. Ты хочешь поговорить об этом?
– Хорошо, поговорим о другом, – говорю я устало. – Зачем ты приехала ко мне? Что тебе от меня нужно?
Она молчит. В лице ничего не меняется. Все тот же восковой профиль в отраженном свете фар. Губы властно сжаты.
– Артур, я тебе уже все объяснила, – в голосе вымученное снисхождение. – Мне некуда ехать. И немного не по себе. Но если я тебя отягощаю своим присутствием, я сейчас же уеду в гостиницу.
– Ты бы меня не отягощала, но…
– И не нужно мне ничего лично от тебя! – перебивает она. – Когда два человека общаются, не обязательно одному от другого что-нибудь нужно.
Это уже чистое лукавство, думаю. Мы молчим. Дорога становится все менее ухабистой, скоро асфальт. Обратно через лес и поле сигать не буду, хватит моей спутнице впечатлений на сегодня. Я молчу и сверлю ее взглядом, ежесекундно поглядывая в лобовое стекло. В конце концов, она замечает мой молчаливый укор и говорит изменившимся голосом.
– Ну, не смотри на меня так… Если честно, да, мне просто нужна поддержка… Это, конечно, мое личное дело, но у меня сейчас нелегкий период. Подробностями грузить тебя не буду, не беспокойся. И под поддержкой, чтобы ты понял, я имею в виду дружеское общение.
Тон железобетонный, без капли жеманности, но – доверительный. Так хорошему другу рассказывают о серьезной беде в своей жизни.
Выдержав паузу,