Солнце на краю мира. Антон Шаманаев
Возят ли коллеги друг друга на речку? Если бы на месте Дженнифер был Джорджик или Виточка… Бр-р-р!
Вдобавок, где-то на периферии гуляет мысль про пресловутую номерную зону, упомянутую ею в пылу дискуссии. Не делали мы ничего запретного в «зоне 81», согласно официальным документам. Мы замели следы так, что в жизни никто не подкопается. Наш отчет о посещении «зоны 81» – образцово-безупречный и прошел в свое время не одну надзорную комиссию… Однако ж за сегодня дважды ткнули мне в нос этой зоной, причем преподносили ее как самое пакостное из того, что я вытворял в прошлом. Стоит ли беспокоиться? Логика утверждает, что нет.
Сделав очередную глупую ошибку в коде, бросаю трудовые попытки и решаю, что утро вечера мудренее. Заново растапливаю камин – с ним все же уютнее, пусть трещит. Сегодня у меня день огня.
В струях пламени кухонной горелки быстро закипает и свистит чайник. Такой у меня здесь ретроградный чайник, как бабушкина открытка. Наливаю себе большую кружку крепкого, дымящегося напитка, насыпаю две ложки сахару и ухожу к камину.
Сижу, пригубливаю из горячей кружки, камин потрескивает. За окном поднялся ветер и завывает порывами в оконных рамах. Немного ноет нога, тяну ее поближе к огню. Где-то качается фонарь, световое пятно от него перемещается туда-сюда по подоконнику и полу. Завтра будут дожди?..
Внезапно огорошила мысль: не взять ли с собой завтра пистолет? Все-таки много наличности повезу, мало ли… Нет, к лешему, не дай бог вытащу его – тут-то меня и повяжут, и тогда уж наверняка за решетку, безо всякого ноутбука и искривителя.
Над головой скрипнули половицы, послышались шаги. Дженнифер спускается по лестнице. Проходит, не спеша, к камину, садится в свободное кресло, поджимает ноги и оборачивается пледом.
– Там зябко… Никак не могу согреться после купания. Можно мне тоже чаю?
Я кряхтя встаю и приношу ей такую же большую чашку сладкого чая. Она охотно принимает его и делает первый глоток, зажмурившись.
– О-о, какой сладкий! Никогда не пью сладкий чай, но у тебя так вкусно…
Она устраивается поудобнее в кресле с чашкой и закутывается в плед. Я приношу еще один плед и накрываю ее сверху.
Смотрит на меня своими светлыми глазами, прищуривается, улыбается в знак благодарности. Я сразу вспоминаю давешний поцелуй и вдруг осознаю его вопиющую естественность в нашей ситуации, несмотря на все это словоблудие о морали, корпоративных правилах и формате. Сидели два, в сущности, одиноких человека у костра на маленькой полянке у восхитительной горной речки, при луне, пили из железных кружек горячее вино, согревали друг друга… С поцелуем все становится на свои места, а без него – все ненастоящее.
Я сажусь в свое кресло, которое стоит вплотную к соседнему, и тоже принимаюсь за чай. Сам украдкой поглядываю на профиль Дженнифер. Мокрые волосы волнами спадают на плечи. От нее пахнет вином и дымом костра.