Солнце на краю мира. Антон Шаманаев
добавляю:
– Я имел в виду друзей. Деев, например, полчаса разглагольствовал, прежде чем прыгнуть…
Мы сидим, я палочкой ковыряю угли и смотрю, как на черной, будто смола, поверхности вина возникают ниточки пузырьков. Спустя минуту, я беру кружки и одну протягиваю Дженнифер. Она берет ее пальцами за краешек ручки, чтобы не обжечься.
С первым глотком горячего, бьющего в нос, ароматного вина все становится иначе. Холода больше нет, недавнее «моржевание» вспоминается как забавное приключение, которое мы с легкостью повторили бы снова.
Мы полулежим на земле около костра. Спутанные волосы падают Дженнифер на лицо, и в таком виде она очень красива. Сирена… В свете костра мерцают ее глаза, нос, щеки, тонкие пальцы, держащие кружку, желтые клетки рубашки. На лице застыла полуулыбка, взгляд сделался задумчивым.
– Боже мой, сколько всего вспоминается, – говорит она. – В институте мы ходили в походы, летом ездили в лагерь… У костра сидели вот так же. Пели песни… Переглядывались, обнимались, шептались… Сколько было переживаний!.. А сейчас это вспоминается, будто давно прочитанная книга или фильм. Сидим мы, например, под деревом, мокрые от дождя, и мальчик так несмело, несуразно меня приобнимает… Или плывем на катамаране по реке, нас четверо – двое ребят и двое девчонок. И с другой девчонкой мы откровенно хохочем над этими парнями, смешно ну просто до коликов. Они обижаются и бубнят что-то между собой… Но что это были за парни, что за девчонка, когда это было?.. То ли институт, то ли еще в колледже?.. Ясно помню отдельные кадры, как вспышки, а целые пласты событий вылетели. У тебя бывает такое?
– Бывает… Мы тоже в походы ходили, в горы лазали… На море сидели у костра ночью на пляже.
– Точно! – загорается Дженнифер. – Ночью – обязательно на пляж, ходить по воде босиком… Купались голыми, встречали рассвет сонные.
Мы молчим. Каждый вспоминает картинки молодости и, кажется, что это одни и те же картинки, что сидели мы с ней у одних и тех же костров. Я легко представляю ее лицо напротив, рядом пара ее подруг, закутанных в одеяла, кто-то уже спит у соседа на плече, справа сидит гитарист, которого неизвестно как зовут, и бренчит себе под нос… Только что допели очередную песню.
– Помню, как мы сидели с одним парнем рядом и переглядывались весь вечер. А потом взялись за руки, перебирали друг другу пальцы… Сердце аж замирало. Но что это был за поход? Первый курс… Парень – старшекурсник? Или нет? Как зовут, не помню, это еще пусть, но я совсем не помню, как он выглядел!..
– Я отношусь к этому философски. Провал в памяти – значит, информация больше не нужна. Что осталось, то твое. Остальное – ждет впереди. Ему же тоже понадобится место в памяти.
– Живи настоящим?.. – она неподвижно глядит перед собой; в распахнутых глазах отражается пламя.
– В молодости я вел дневник, – продолжаю я ностальгировать. – Писал туда все, что меня волновало, про друзей, про девушек, про всякие свои дурацкие проблемы… Год назад где-то на него наткнулся