Арабская дочь. Таня Валько
данными, которые получил от Малики. – Тут еще и посольство может вмешаться. А если захотят эксгумировать?
– В нашем климате через минуту уже нечего будет осматривать.
Служащий, видя, что Малика уже приняла решение, протягивает руку.
– Что это? – выпучив глаза, восклицает он после того, как открыл конверт. – Шутишь, сука?
Он наклоняется к женщине и крепко хватает ее за стильно подобранные волосы.
– Что такое? Может, я ошиблась, неправильно поняла…
– Ну конечно… – Мужчина постарше с презрением посмотрел на толстую пачку денег. – Этим ты можешь подтереться, хозяюшка. Десять тысяч, но долларов, а не этих, наших, ничего не стоящих бумажек.
– В таком случае я должна поехать в банк – у меня столько при себе нет.
Малика освобождается от захвата, машинально поправляет растрепанные волосы. Она готова к ответному удару.
– Когда вас сцапают с долларами, вам уже ничто не поможет, – резко заявляет она. – Вы работали за границей? Нет? Откуда же у вас зеленые?
– Что ж, баба права, чуть было сами себя не закопали, – бурчит полицейский постарше. – Принесешь эквивалентную сумму, а мы с твоим братиком пока составим протокол.
– А я вам для чего? – впервые подает голос Ахмед.
– Обезопасишь сделку, sadiki[7].
– Чего еще ты от меня хочешь?! Говори быстро, у меня больше нет желания валяться в этой грязи. – Через несколько дней Малика с бледным лицом входит в кабинет брата. – Точнее, в дерьме, в которое ты втянул всю семью.
– Сейчас придет Самира, тогда и поговорим.
– А от нее ты чего еще хочешь? – Женщина театральным жестом хватается за голову в ту самую минуту, когда в комнату тихо входит их младшая сестра.
– Может, он нам сейчас скажет, о чем идет речь, но не стоит ждать от него ничего хорошего, это не тот человек. Правды точно не дождемся, в этом я ни секунды не сомневаюсь.
– Самира, заткнись! – с обычной своей грубостью говорит сестре Ахмед. – Садитесь. Я слышал, тебе стипендию назначили? – не то спрашивает, не утверждает он. – Значит, если бы не тебе, ее отдали бы кому-нибудь из членов семьи, верно? Зачем же нужно было все портить?
Женщины молча слушают очередные бредни брата. Кого на этот раз он хочет ранить, кого собирается использовать?
– Но это же медицинская стипендия, которая выделяется для получения специализации и степени доктора, – не выдерживает Малика. – Или ты хочешь переквалифицироваться на врача? Судя по твоей реакции в прозекторской, в это трудно поверить.
– Поеду как mahram[8].
– Опекун? Чей? – Самира во второй раз с начала разговора подает голос.
– Значит, мне в больнице сказали правду! – Малика неодобрительно цокает языком. – Он очаровал эту бедную наивную женщину.
– Кого? – Младшая сестра понятия не имеет, о чем они говорят.
– Педиатр из моей клиники, тридцать с небольшим лет, – с сарказмом в голосе комментирует Малика. – Эта бедняжка не знает, с кем связывается.
Самира
Sadiki – мой друг (
Mahram – опекун (