Инкские войны. Incas. Игорь Олен
вехи.
Двигаясь побережьем, воины перешёптывались: «Тут край Западной Стороны, в море некого воевать… Чили возьмём – останется воевать на севере и востоке, в двух Сторонах всего». Видели рыб с фонтанами ростом с гору и ужаснулись, так как, раздевшись, Пако поплыл к ним. Начальники, подойдя, следили. Пако вернулся и повалился в песок, чуть дышащий. Инки его возвели в десяцкие за отвагу.
В д. Копайáпу, соединявшей прибрежный тракт с горным, их ждал Йупанки – немногословный сдержанный златоухий с убранной под шлем гривой.
Южней, в д. Кукимпу, на рудниках в скалах видели, как из нор вылезали рабы сдать корзины с рудой и опять лезли в норы; также там измельчали породу и загружали решетчатые носилки, перемещаемые в бассейны. Шлаки всплывали, нужное – оседало. Золото, сортируя, сыпали по мешкам да ёмкостям. Императору поднесли самородки.
– Сколько в день набираете?
«Семьдесят, – счёл управитель долины, инка из захудалых. – Много рабов – арауканы, метят сбежать».
Зеленоглазый – старший из мальчиков – подошёл к сортировщикам, чтоб сказать одному: – Все десять горстей проверяют, а ты – четыре.
Раб, подхватив его, прыгнул к бассейну – ткнуть носом в воду. Кто-то вздел пику – раб утопил нос мальчика и, воздев руку, крикнул вдруг:
– Дай макана39!
– Брось его! – требовал Рока-кáнут. – Я вот: взамен возьми, коли хочешь!
– Макана! – гнул раб своё.
– Речь не знает! – вскрикивал управитель.
– Что ты сказал, враг? Не научил зачем?! – Император отвесил ему оплеуху.
Все, прекращая труд, подходили. Стражники пятились к группе инков. Схваченный мальчик ник на коленях, в грязных потёках.
– Раб, верни сына – и отпущу!
– Макана!!
– Дать ему!
Получив меч, раб сжал принцу шею и возгласил на плохом руна-сими: – Кура уходит. Кура за Маульи парня пустит. Кура сказал, так будет!
Женщина его племени, подойдя к нему, зашептала. Раб отпустил заложника, и Йупанки взял пику.
– Стой, благородный! – скалился Синчи-рýка. – Мне мстить. Я отомщу, так как кровью как сын наложницы40 родич мальчику. Оскорблён мой племянник… Инки не лгут! – добавил он. – Куру освободили, и пусть уходит. Но родич мальчика вправе мстить. Так ведь?
Рабы взревели:
– Вправе!
Женщина поддержала:
– Сын за отца, дед за внука. Так.
Синчи-рýка шагнул вперёд. Налетев, раб разбил его щит. Ноги вязли в пыли по голень. Инка-бастард метнул дротик, брызнула кровь. Раб в ответ смял мечом его шлем. Синчи-рýка шатнулся.
– Кура – вождь, инка! Знай! – колотя себя в грудь, раб тряс оружием.
Золотой шлем свалился, инка осел.
– Кура волен! Кура уходит! Он идёт родина! – Победитель пошёл прочь.
Принц бросился и воткнул рабу в спину нож. Все смолкли. Раненный
Боевая дубинка, напоминавшая формой меч (кечуа).
В годы правления Пача Кутековых потомков, против которых сложилась могущественная коалиция старых и древних кланов, правящий дом опирался на инков-бастардов, одним из них был Синчи-рука, воитель чилийских земель.