Пора черешен. Научи меня играть, жить, любить…. Анна Данилова
улыбкой. Должно быть, ей померещилось…
– Спасибо вам за все… Если у вас объявится еще один племянник, позвоните и я постараюсь научить его нотной грамоте и даже поставлю ему руку… Всего хорошего, – и она, быстро и неожиданно для себя самой чмокнув его в ледяную гладкую и душистую щеку, быстрым шагом направилась к двери.
***
Капелюш встретил ее радостным: «Ого! Кто к нам пришел!»
Это не я, а ты к нам пришел, хотела ответить Лена, но лишь слегка улыбнулась и скрылась в своей комнате. Чуть позже из ванной комнаты вышла мама и почти ворвалась к дочери.
– Ну как дела? Все в порядке?
Главное, что у нее самой было все в порядке. Лена уже давно не видела маму такой счастливой. Она просто-таки лучилась радостью, да так, что встретив ее на улице в таком состоянии, ее запросто можно было бы принять за подвыпившую.
– Да, все в порядке…
– Вид у тебя, прямо скажем, неважнецкий… Послушай, а что это от тебя несет дустом? У Тани морили тараканов?
– Морили, представь себе, эти твари их просто замучили…
– Знаешь, а тебе звонили… Какой-то мужчина с приятным голосом… Мы ним немного поговорили, и я поняла, что он много старше тебя…
– И о чем же вы с ним говорили? – Лена почувствовала, как
по спине ее прокатилась неприятная капля пота. Ей вдруг
стала отвратительна мысль, что Тарасов беседовал с ее матерью. Зачем это му было нужно?
– А почему это ты не спрашиваешь, КТО звонил-то? Ты знаешь?
– Конечно.
– Да ничего ты не знаешь! Ну кто? Кто?
– Ладно, я пошутила, я не знаю, кто мог мне звонить, потому что у меня нет знакомых мужчин.
– А вот и есть. И зовут его Илья Николаевич, это твой преподаватель по специальности, он позавчера неожиданно вылетел в Москву и позвонил тебе, чтобы предупредить, что никакого прослушивания не состоиться…
– И что ты ему сказала?
– А что я должна было ему сказать? Я объяснила ему, что ты сейчас временно живешь у Розановой и готовишься к сессии… Что тебя проще застать ночью в училище, чем дома… Он очень вежливый человек и произвел на меня самое приятное впечатление… И еще… Знаешь, мне показалось, что он очень дорожит тобой… Ты извини, малышка (она назвала ее так, как звала всю жизнь, считая ее маленькой и беззащитной, и только последние месяцы, увлекшись Капелюшем, забыла, очевидно, это нежное и, принадлежащее лишь им одним слово), что я так редко расспрашиваю тебя о твоих делах… Ты стала совсем взрослой и мне порой бывает неловко за свое поведение.
Скажи, ты по-прежнему любишь меня ли ревнуешь к Борису?
– Конечно люблю… – Лена обняла маму и разрыдалась у нее на груди. Какое счастье, думала она в эту минуту, что у меня есть такая молодая и всепонимающая мама.
– Ну ладно, успокойся… Ты просто устала, смертельно устала… Послушай, а что, если тебе взять академический отпуск? Поедешь с нами в Крым, отоспиься