РЕГИСТР. Максим Владимирович
не запятнав своих ног, не испачкав души…
– Было тяжело первые месяца два, а потом привык, притёрся. Это ведь как с новым механизмом, ему надо притереться, больше смазки на двигающиеся механизмы, и вперёд, на стройку коммунизма! Или здание, ему нужно время, чтобы осесть, чтобы выявились недостатки, иногда проходит год, два, и неожиданно через всю стену идёт трещина. Сразу не поймёшь, как ты будешь себя чувствовать в новом коллективе, но поскольку тут нет сложившейся иерархии, все люди молодые, кроме руководства, никаких особых трений не возникало. Просто я привык быть в определённом вакууме, либо самостоятельно двигать мир ногами от себя. А ту работа в коллективе, причём твоё мнение не является доминирующим. Если бы у меня не было опыта работы с клубом студенческой самодеятельности, с Консонанс, а потом не создал бы я Регистр, мне было бы совсем невмоготу. Однако, теперь я занял своё место в ряду работников II разряда, и смотрю с оптимизмом в будущее.
А. Совин, поэт, музыкант, сотрудник института промышленного дизайна Минстроя. Заметка в Вечернем Гудке, от 22 июля 78г. Молодые специалисты идут в жизнь.
– Прошло три года, с того момента, как мы вышли из института. Впереди тогда нам казалось, будет всё хорошо, нас ждёт открытый мир, где мы будем изменять окружающий мир. А мы оказались просто очередными винтиками. Это сильно нас осадило. После Вильнюса, после победы над взрослыми дядьками из Минска и модными парнями из Праги, мы готовы были к новым испытаниям. Но больше нас никуда не звали, а мы сколько не писали, звонили, отсылали телеграммы, не получали ответа. Нас просто вычеркнули из списка ВИА. Даже младшие, шедшие после нас, Арбитр и Походы, уже приглашали в Москву, в Тбилиси. Нас же все забыли. Попытка рассылать кассеты с записями провалилась. После первой крупной рассылки по всему Союзу, ко мне, я тогда отсылал большую партию с Главпочтамта, пришли товарищи в штатском. Отвезли на Толмачева 2. В Серый Замок, как у нас называли эту контор глубокого бурения местного масштаба. Долго меня вежливо допрашивал человек, по фамилии Гасанов. Ни звания, ни отчества я не помню, помню только яркий кавказский образ, акцент и фамилию. Хотя кроме этого, мне ничего не предъявили, не выписали штраф. Но каждый раз вот так проводить своё время мне не хотелось. А на следующее утро я узнал, когда пришёл на работу, что к Сане тоже приходили.
– Привет. К тебе приходили?
– Привет, Сова. Не просто приходили, а пригласили в Серый Замок.
Он замолчал, помрачнел, и стал нервно затягиваться. Затем понизив голос сказал.
– Меня вызвал сначала Селифанов, наш первач. Потом позвонили из института, где работал отец, пригласили для какой-то экспертизы. Ну, я отпросился, вышел, добежал за минут двадцать до Кузнечной. Иногда отец просил меня забрать какие-то материалы, чтобы немного дать мне поработать над чем-то интересным. Всё делалось официально, просто его начальник, Гошман, относился к этому спокойно, полагая, что свой человек в министерском подчинении ему не помешает. Прихожу