Его светлость. Роман. Анна Сеничева
лет сто как не коронуют, просто выносят в ларце. Так, дань традициям…
– Голодрань вы тут, вот что я скажу. А это пусть вышвырнут в первую очередь, – Расин, презрительно сморщившись, сдвинул ларец к стене и задрапировал его концом гардины. – Все, ужинать.
II
…Высоко в поднебесье летела черная птица.
Под широкими взмахами крыльев плавился воздух, расходясь горячими волнами. От клюва до хвоста струились багровые сполохи, будто под перьями тлели раскаленные угли. Птица неслась над городами и весями, сжимая в когтях оловянный рог. Вот он налился огнем, и посыпался пепел на город с зелеными куполами, лежавший в излучине реки. По земле прокатился гул, и тут же встряхнуло окрестные холмы. Дома начало выворачивать, точно комья под плугом, поползли в небо темные дымы, и пахнуло гарью…
Расин вырвался из страшного сна в холодном поту. Он не сразу и понял, что проснулся, и все казалось – несет горячим воздухом с берегов, а перед воспаленными глазами так и сыпались домишки.
Надо же, как накрыло… И, главное, выпил-то всего ничего – бокала три. Ну, уж точно не больше пяти. От жуткого видения отшибло весь сон, даже лежать не хотелось – еще ненароком заснешь, а оно опять налетит. Расин протер глаза, встал, медленно оделся и вышел из покоев.
Стоял самый глухой час и такая тишь кругом, точно все повымерли. Вот лодыри, злобно подумал его светлость, лишь бы дрыхнуть, нет чтобы слуг расставить, – броди теперь в кромешной темноте. Надо бы добраться до кухни, пропустить стаканчик-другой, может, легче станет.
Коридор привел в круглый зал, где горели в стеклянных чашах свечи и стояли громадные напольные часы в деревянном футляре. Расин уставился на циферблат, пытаясь понять, который час, но стрелки вели себя безобразно – кривлялись и скакали с одной цифры на другую. Его светлость чуть подался назад, но тут вместо времени разглядел кое-что другое: в стекле витрины стояло отражение человека в проеме, прямо у Расина за спиной.
Незнакомец отпрянул в темноту коридора, видимо, понял, что его увидели. Расин, сообразив, что просто так прятаться не станут, кинулся вслед.
– А ну стой! Стой, свинья! – кричал его светлость, кидаясь то в один темный коридор, то в другой. – Стража! Все сюда! Князя убивают!
Тень незнакомца мелькнула у поворота, Расин настиг его, вцепился в воротник и тут, запнувшись о складку ковра, во весь рост растянулся на полу.
– Эй, мил человек, чего разлегся? – спрашивал кто-то, осторожно пиная Расина ногой. – Налакался, видать, вот и разморило. Эк людишек распустили, уже по углам валяются…
– Ступай, я его в чувство приведу, – ответили знакомым голосом.
– А ежели он с пьяных глаз драться полезет? Нет? Ну, будь по-вашему. Я тогда еще кружок сделаю и тоже на боковую. А вы кричите, ежели что.
– Непременно. Ступай, ступай.
Послышались удаляющиеся шаги. Расин приподнялся на локтях, встал, держась за стену.
– Вы сами-то как здесь оказались? – спросил он.
– Сегодня