Его светлость. Роман. Анна Сеничева
уселись, простудитесь, я же виноват буду!
– Фу ты, напугали до смерти! Вопит, как на пожаре…
– Только отвернулся, а вы гулять, – раздраженно сказал Леронт. – Сами ведь стонали – потемки, страшно, заблудиться можно…
– Я тут привидение видел, – по-прежнему сидя на мокром валежнике, выпалил Расин.
– Рад за вас, – Леронт, не меняя тона, поднял его светлость за воротник. – Отряхнитесь!
– Девица тут стояла, – продолжал Расин. – С ней кто-то говорил… кто-то невидимый. А потом луна – раз! И он из мрака вывалился, вот прямо как вы сейчас! Так эта тень ей золота наобещала! Иди, говорит, на рудник, там яму копай… Да вы, вижу, мне не верите! Вру я, по-вашему?
– Этого я не говорил. Зато говорил на вино не налегать, это помню.
– Кого я видел?
– Да никого вы не видели, – ответил Леронт. – Дядя по дороге про местные сказы говорил, пока вы носом клевали. Я-то эту легенду знаю, не первый год живу. Сказание есть о покровителе горняков – Мирами по прозвищу Серая цапля. Днем как человек, вроде нас с вами, а ночами только при лунном свете и видать. А кто его разглядит, тому он слово замолвит про место, где сокровища поискать можно. – Леронт взял Расина за плечи и повернул в сторону часовни. – Идемте, ваша светлость, и вот вам мое слово – не рассказывать, что тут Серая цапля разгуливает. Засмеют…
IV
Когда они, препираясь, дошли до шатра на Белой речке, стояла уже глухая ночь. Песни стихли, только где-то вдалеке позвякивали чьи-то припозднившиеся струны. На берегу в глиняных плошках чадили огоньки.
Расину не спалось. Двухнедельный путь морем порядком утомил его, да еще сегодня весь день верхом… Усталость под вечер так с ног валила, а теперь сна ни в одном глазу. Ворочаясь с боку на бок, его светлость клял про себя «местные помои» – благороднейшее «Зеленое клеймо», – наконец сердито сгреб в кучу покрывала и вылез из шатра.
Снаружи потеплело. Земля дала пар, и теперь пахла свежей травой. Тянуло костром, лаяли в деревне собаки. Кажется, неплохо, теперь только закутаться получше, и можно подремать, завтра опять эта проклятущая дорога…
«Кря-а-а-нк!» – в зарослях, прямо в двух шагах. Расин подскочил, озираясь.
В кустах с шумом захлопали крылья, хрустнули разломанные сучья. Резкий, каркающий звук повторился, и на темно-бирюзовом небе черной стрелой пронеслось что-то черное. Расин кинулся за дерево, не разобрав от испуга, что спасался от обычной цапли.
«Фу ты, нечисть болотная… Разлетались…»
Он боязливо глянул из-за дуба. Тихо. Хотя в темноте ничего не разберешь… Впотьмах то ли деревья, то ли стоит кто-то, вон корень вывернутый, а может, кто притаился, нет уж, в шатре поспокойнее… Расин повернулся, и у него душа в пятки ушла.
В прозрачной роще кто-то стоял. Стоял и смотрел прямо на него, не сводя взгляда. Тот самый незнакомец… который приходил на вечернюю беседу у моста, больше некому… Конечно, углядел тогда Расина