Книга о прошлом. Ирина Ринц
занятие. Однако Радзинский сильно покривил бы душой, если бы сказал, что переводческое ремесло ему не нравится. Приятная усталость и чувство выполненного долга – вот что он сейчас испытывал.
Благоухая коньяком и заграничным парфюмом, он поднимался по лестнице в квартиру, неспешно развязывая по пути галстук, и почти не удивился, когда навстречу ему из-за поворота вышел Николай. Аспирант печально пересчитывал взглядом ступеньки, обеими руками придерживая на плече тяжёлую даже на вид сумку.
– Привет, – бархатисто мурлыкнул Радзинский. И расхохотался, когда тот в испуге отпрянул. – Что ж ты нервный такой, Николай Аверин? Книги хочешь вернуть? – он скользнул взглядом по сумке. – А чего ж не позвонил?
Николай ничего не ответил, только неопределённо пожал плечами, и полез в сумку, явно намереваясь рассчитаться с Радзинским прямо в подъезде.
– Ну уж нет! – громогласно возмутился тот, перехватывая аспиранта за тонкое запястье. – Только в квартире и только под протокол! – Он развернул Аверина за плечи и подтолкнул вверх по лестнице.
Тому ничего не оставалось, как подчиниться грубой физической силе. Однако в прихожей он снова замер, явно не собираясь проходить дальше.
– Ну, что ты стоишь?! Раздевайся, давай! Или ты замёрз? – Радзинский со смехом завернул Николая в своё чёрное пальто – оно полностью скрыло его фигуру вместе с ботинками.
– Я спешу, – сухо сообщил Николай.
– Ой, ну вот только не надо врать! – отмахнулся Радзинский, сморщившись при этом так, будто съел лимон. – У тебя же на лбу крупными буквами написано: «Я никуда не спешу!». – Он забрал аверинскую сумку и унёс её в комнату.
Расчёт его оказался верен: через некоторое время следом за ним в гостиную вошёл Николай – без пальто и ботинок. Радзинский отвлёкся на секунду от раскладывания приборов на покрытом хрустящей крахмальной скатертью столе и удивлённо поднял бровь:
– А тапки?
– Сваливаются, – лаконично пояснил Аверин.
Радзинский снова согнулся от хохота, в изнеможении опираясь на стол.
– Присядь. Я сейчас. – Вытирая слезящиеся от смеха глаза, он подтолкнул гостя к дивану и вышел.
Вернулся Радзинский с шерстяными носками в руках.
– Надевай.
– Зачем? – осторожно отодвинулся Николай.
– Давно ли ты выздоровел? – сурово прикрикнул на него Радзинский. – Двух недель не прошло, как простыл! И не долечился, небось, студент…
– Аспирант, – вежливо поправил тот.
– Какая разница! Одно слово – ребёнок…
Николай прикусил губу, чтобы не рассмеяться и забрал у Радзинского носки. Наблюдая, как он зажигает на столе свечи, Аверин поинтересовался:
– Вы ждёте гостей?
Радзинский подмигнул ему и многозначительно усмехнулся:
– У меня сегодня свидание…
– Значит, мне лучше уйти? – с надеждой спросил Николай.
– Интересно