Мое облако – справа. Киноповести. Ю. Лугин
испугался? – говорит Комар Чимбе и Вовану. – Тулайкину один разок по телефону стукануть, и кум меня мигом на поруки возьмет. Зоны я не боюсь, зона для меня дом родной, но спалиться на ерунде – шиш вам! Если загреметь, то с музыкой. Чтобы урки уважали. Ты бакланил, бикса здесь за новенькую? – спрашивает он Чимбу.
– С утра только нарисовалась!
– Прописать бы надо… Вместе прописывать будем. Или кто бздит?
– Да ты чё, Комар! – вскрикивает Вован.
Чимба молчит, но молчание, как известно, – знак согласия…
– Договорились. А пока буквари оберните – слышали, что бикса сказала?
Чимба и Вован, как и положено «сявкам», усердно шестерят с учебниками. Комар разворачивает светрок. И все замирают, услышав шум в коридоре. Комар, правда, перед тем, как замереть, успевает поменять позу на стуле в более приличную и скромную.
С криком:
– Спасите! Мама! – вбегает испуганная Томочка.
Следом за ней в Ленинскую комнату входит Титаренков-Горел.
– Не трогай меня, урод! Я маме скажу!
Комар, расслабившись и снова вытянув ноги, с интересом наблюдает за происходящим.
– Отдай! – глухо говорит Горел.
– Не отдам! Сейчас Алевтина Леонтьевна придет и тебе попадет!
– Отдай. Это не твое.
– Это моя кукла. Я ее нашла!
Комар встает.
– Что за кипиш на болоте, что за шухер на бану?
Зэковские словечки и обороты он втыкает к месту и не к месту, как это свойственно не наигравшимся еще в блатную романтику подросткам. Или как лишенному какого бы то ни было авторитета в зоне ничтожеству перед тем, кто слабее его.
Горел не обращает на Комара внимания и смотрит только на Томочку.
– Отдай!
– Не отдам! – кричит Томочка и прячется за спину Комара. – Скажи ему, чтобы не приставал!
– В натуре, чувак, на кой тебе кукла? Ты хоть и урод, но не баба. Или баба?
Вован с Чимбой подобострастно смеются.
– Липка просила никому Олечку не отдавать, – глухо говорит Горел.
– Никакая это не Олечка! Это Нюрочка! Я ее нашла!
– Это Липкина кукла. Отдай!
Горел пытается обойти Комара. Комар отступает в сторону, делает ему подсечку и резко двумя руками толкает в грудь. Горел падает.
– Так тебе и надо! – говорит Томочка не совсем уверенно и обращается к Комару: – Скажи ему, чтобы куколку не отнимал. Мальчишки в куклы не играют!
– Доброе дело почему бы не сделать? Только… У нас на добро добром отвечать положено…
Горел поднимается.
– Зачем ты меня толкнул? Ты не немец, я тебе не делал плохо.
Вован, подмигнув Комару, заходит сзади Горела и опускается на корточки.
– Я больше так не буду! – Комар якобы примирительно разводит руками и бьет Горела в грудь, отчего тот опрокидывается на пол через спину Вована.
– Ты сказал: «Я больше не буду!» – говорит удивленный человеческой подлостью Горел.
– Ну да. Извини.