Мое облако – справа. Киноповести. Ю. Лугин
нетушки! У вас тут усушка-утруска, а вдруг ревизия? На меня недосдачу повесите? Мол, Комар ящики таскал – он и слямзил?
– Видите? – говорит Тулайкин лагерной тетке. – Забирайте обратно гопника!
– Не положено. Он досрочно-освобожденный, – отвечает тетка и протягивает Тулайкину казенный бланк. – Так что распишитесь, Василий Петрович, и забирайте гопника сами.
Тулайкин вздыхает и неловко левой рукой подписывается.
– Прощай, Ахтаров! Вставай на путь истинный, – говорит тетка подростку, кивает Тулайкину и забирается в кабину.
– Я постараюсь, гражданин Анфиса Антоновна! – юродствует Ахтаров, подчеркнуто подобострастно вытянув вперед шею.
Но вслед тронувшейся машине он, покосившись на Тулайкина и Иваныча, вдруг резко хлопает ладонью по предплечью согнутой в локте правой руки и, отхаркнув, смачно сплевывает на снег.
Иваныч, чертыхнувшись, поднимает ящик с крыльца и уходит с ним во флигель.
Тулайкин, прищурившись, несколько секунд смотрит на Ахтарова. После чего кивает ему на дверь:
– Заходи уже… насекомое!
Ахтаров-Комар, по-блатному вихляя бедрами и распевая во все горло:
– Подайте, подайте копеечку,
Один я на свете, один,
И Льва Николаич Толстова
Я нез-коннорожденный сын!
Мой папа – великий писатель.
Лев Николаич Тостой,
Не ел он ни рыбу, ни мясо,
Ходил по поляне босой… – поднимается на крыльцо.
10
На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые родины стоят…
В своем кабинете директор Тулайкин в полном одиночестве занимается очень глупым и безнадежным делом – он пытается играть на аккордеоне. Для этого ему приходится поставить правую ногу на стул, углом опереть на нее перевернутый инструмент, придерживать его правой культей и подбородком и как-то умудряться растягивать меха движениями локтя левой руки с помощью ремня, а пальцами нажимать на перевернутые клавиши. Какие-то звуки из аккордеона ему извлечь удается, но музыкальными назвать их можно разве что в виде комплимента. Со стороны Тулайкин выглядит довольно смешным и малоавторитетным, но кабинет пуст, никто не видит ни его жалких потуг укротить инструмент, ни слез на его глазах…
На несколько минут он делает передышку, чтобы выпрямить спину, потрясти в воздухе затекшей от напряжения культей, вытереть глаза и…
…вспомнить себя, красивого и неувечного, в гражданском пиджаке и с набриолиненными волосами, на сцене поселкового клуба, лихо аккомпанирующего женскому хору:
Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силен,
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон!
Он