Мое облако – справа. Киноповести. Ю. Лугин
пошутил? – переспрашивает Горел.
– Да скажи ты ему, а то не видишь: совсем распсиховался. Того и гляди на пол в припадке шмякнется и изо рта у него пена пойдет. Помнишь, как в тот раз…
– Успокойся, Горел, я пошутил, – нехотя говорит Вован.
– Я помню: на шутки не обижаются. Я не буду больше с вами разговаривать.
Горел берет из ящика новый гвоздь и правит его молотком.
– Ну и мы тебе мешать не будем, – Вован с задумчивым видом глядит на окно под потолком. – Чимба?
– Ну?
– Подсоби малёхо.
Чимба становится спиной к стене и помогает Вовану забраться с ногами на свои плечи.
– Как там? – кряхтит он от напряжения.
– Щас открою, – кряхтит в ответ Вован. – Давно не трогали, разбухло все…
– Не надо, – говорит Горел.
– Тебя не спросили! Или забыл, что Иванычу говорил? – отвечает Вован, рывком приоткрывая окно.
– Закрывай, холодно, – ежится Чимба. – Да и слезай уже, жирдяй толстозадый!
Вован, кулаком бьет по оконной раме, пытаясь вернуть ее на место, спрыгивает на землю и возмущается:
– Это я жирдяй?!
– Я пошутил, – широко улыбается Чимба. – Вон и Горел подтвердит.
Горел стучит молотком и не отвечает.
– Ну и что с окном? – спрашивает Чимба.
– Выбраться можно как нефиг делать. Только если ты на ящик встанешь, чтобы мне подтянуться ловчее было. А после я веревку найду и тебя вытащу.
– А на кой?
– Что значит «на кой»?
– Нафига вылезать-то? Все одно от Петровича ныкаться придется, а после он нас еще где-нибудь запрёт.
– Тогда до обеда туточки кантоваться будем…
– И чё?
– Тоже верно. С завтраком все одно пролетели… Может, в буру на чинарики? Чтобы стахановцу не мешать?
– Стахановец один не справится.
– И чё? Помочь хочешь? Чтобы Иваныч нас через час выпустил? – Вован взглядом обшаривает каморку и, заметив топчан, ложится на него. – Или ты фраер, чтобы уроки не прогуливать?
– А ведь точно, блин! Тогда сачканем по полной: нас Вася сам под арест посадил, какая нахрен учеба? – соглашается Чимба и вдруг замечает в руках у Горела гвоздь-сороковку, – Дай сюда! – выхватывает гвоздь, задумчиво вертит его в руках, подходит к верстаку, берет молоток, становится рядом с Горелом и бьет молотком по гвоздю.
– Это ты так сачкуешь? Сам же говорил!
– А это не считается. Подфарти любому пахану на крытой такую гвоздяру надыбать – и ему не впадлу забивахой помахать. Классная заточка получится. Не хуже твоей.
– Покажь!
– На, зырь. Завтра под товарняк леспромхозовский на рельсу подложу, после напильничком пошоркаю, ручку наборную сделаю и…
– Фуфло! Моя всяко круче будет! – Вован достает из-под рубахи заточку, вертит ее в руках и напевает: – «Разве тебе Мурка, было плохо с нами? Разве не хватало барахла? Ты зашухарила всю нашу малину, и перо за это получай!»
В репродукторе