Огнетушитель для дракона. Наталья Метелева
предупреждал, что подозрения в похищении пали на меня и мою сбежавшую семью, и теперь драконы ищут всех, по всей Империи, и особенно рьяно на южных границах. Царь Гадунов заподозрил, что мои дед и мать, взяв доверчивую царевну в заложницы, будут прорываться через Алтай в Гималаи. И туда, и к дружественным нам тибетским драконам уже отправлены дипплазмоиды с требованием задержать беглецов. Маму приказано доставить живой, а деда Горыхрыча – подвергнуть особому допросу на месте поимки.
Хуже быть не могло.
Когда обожжённые рецепторы, впитав энергию, регенерировались, и ко мне вернулся дар речи, я спросил притихшего Дмитрия:
– Дим, если бы мы с тобой не встретились, но у тебя была бы сейчас возможность выбрать любой наземный транспорт, какой бы ты предпочел для местных условий?
– Армейский вездеход, – не задумываясь, ответил студент.
– А из гражданских автомобилей?
– Внедорожник. Недолго. Это же не танки. Слышь, Гор, а ты и шаровыми молниями питаешься?
– Угу. Горячая пища полезна для желудка.
– Для желудка… – медленно повторил он, оглядывая кабину самолёта с каким-то новым интересом, словно впервые увидел, где находится. – Кстати, о еде… Есть будешь, или молниями сыт?
– По горло, – пробормотал я, жадно глядя, как студент достаёт из рюкзака спасённые железные банки. – Это что у тебя?
– Консервы. Килька в томате.
Он пошарил в рваном рюкзаке. Выругалася:
– Ччёррт… Нож посеял где-то. У тебя найдется, чем банку открыть?
– Щуп с когтем. Но он снаружи, на крыле. Вместо лопастей крутится.
– М-да… – он задумался на миг. – Но должна же у тебя быть хотя бы отвёртка?
– А зачем она мне?
Дима еще раз оглядел кабину. Неужели ему одного раза недостаточно, чтобы запомнить, где он находится? Ноготь студента поколупал псевдовинт на псевдопанели.
– У тебя же есть винты. Должна быть и отвёртка.
– Это вечные винты. Нераскручиваемые.
– Тьфу, нелюдь инопланетная. Мне что, помирать от голода, сидя на еде?
Молчал бы уж. У меня еда уже в животе сидит, а я голодаю, не смея переварить… Но проблема требовала безотлагательного решения, ибо студент уже пытался оторвать ручку аварийного люка, показавшуюся ему бесхозной.
Пока он пыхтел, обливаясь потом, я создал крохотный плазмоид со спичечную головку и вырезал аккуратный кружок в банке. Запахло жареной падалью в томате.
– Обед на стуле, – сообщил я тоном страдающей морской болезнью стюардессы.
Дима поддел ногтем провалившийся кружок жести. И брезгливо отставил банку.
– Ё-моё! Гор, ты опять всё испортил! Туда же металл натёк. Решил меня отравить?
Я промолчал. Как будто он сам не ядовит! Отрава к отраве не пристанет. Вот и помогай после этого людям. Всегда окажешься в дураках.
Свернув идеально вырезанный жестяной кружок в подобие трубки, Дима выгреб полбанки вонючей смеси на клочок бумаги, вытащенный из того же рюкзака. Я тут же вышвырнул эту гадость за