«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года). Борис Колоницкий
«народного трибуна», борца за «права трудящихся», поборника закона, защитника национальных меньшинств, представителя радикальной интеллигенции в законодательной палате и в мире большой политики. Эти грани образа Керенского стали востребованы в дни Февраля.
4. Герой революции
В первых выпусках столичных газет, вышедших после свержения монархии, было опубликовано обращение эсеров к Керенскому: «Конференция петроградских социалистов-революционеров товарищески приветствует в вашем лице, Александр Федорович, стойкого, неустанного борца за народовластие, вождя революционного народа, вошедшего во Временное правительство для защиты прав и свободы трудящихся масс»[191].
Авторы обращения одобряли вступление Керенского в правительство и – в отличие от большинства руководителей Петроградского Совета – давали ему мандат на участие в правительстве для защиты прав и свобод трудящихся. Такое доверие социалистов-революционеров столицы было связано с высоким авторитетом политика, основанным на репутации «стойкого и неустанного борца», при этом его выделяли по сравнению с другими «борцами» и провозглашали «вождем революционного народа». Подобное обращение было в ту пору еще довольно редким и стало следствием высокой оценки деятельности Керенского накануне революции и еще более – в дни Февраля. Первый легальный форум той партии, которой предстояло сыграть большую роль в последующих событиях, провозглашал политика «революционным вождем»; это существенно укрепляло его авторитет в глазах сторонников эсеров по всей стране.
Для образа «стойкого борца» и «вождя революционного народа» большое значение имели речи, произнесенные Керенским в канун революции; они часто цитировались. Задним числом речи эти воспринимались как грозные, смелые и точные пророчества. Дружественные политику публицисты, первые биографы Керенского писали о вдохновенных и точных предсказаниях вождя, об ощущении надвигающейся революционной грозы, которое передавали эти выступления. Показательно, что, как уже отмечалось, разные авторы при этом использовали схожие слова[192]. Дар «предвидения» и даже «ясновидения», которым публицисты наделяли Керенского, служил для обоснования его статуса уникального вождя. Одним из выступлений Керенского, запрещенных цензурой к печатанию, была выпущенная уже во время революции речь (заголовок, данный ей публикаторами, подтверждал эту репутацию): «Пророческие слова А. Ф. Керенского, произнесенные 19 июля 1915 г. в Государственной думе»[193]. В предисловии к другому изданию речей Керенского отмечалось: «…можно видеть, что его последние думские выступления были пророческими и что первый министр-социалист свободной России оказался одним из самых дальновидных наших государственных деятелей». «Пророческие» речи служили для авторов доказательством того, что министр обладает «горячим сердцем патриота-революционера
Приветствие социалистов-революционеров А. Ф. Керенскому // Новое время. 1917. 5 марта.
Пророческие слова А. Ф. Керенского, произнесенные 19 июля 1915 года в Государственной думе. Пг., 1917.