«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года). Борис Колоницкий
Мережковского, работавшего тогда над романом «Декабристы», написать брошюру, которая напомнила бы солдатам о подвиге первых офицеров-революционеров и тем самым смягчила бы трения в войсках. Брошюра Мережковского «Первенцы свободы» вскоре увидела свет. (Фактическим ее автором была Гиппиус: в ранней редакции своего «дневника» она пишет о своей работе над «декабристами» «для Керенского».) При этом первый вариант текста, опубликованный в журнале «Нива», был посвящен «продолжателю дела декабристов» А. Ф. Керенскому[287]. Тем самым революционная деятельность министра представлялась как успешное завершение борьбы, начатой «первенцами свободы», бережным хранителем памяти о которых он выступал.
О первой когорте «борцов за свободу» революционный министр считал необходимым вспоминать и в своих речах, адресованных солдатам. Так, выступая 9 марта перед гарнизоном Петропавловской крепости, Керенский напомнил слушателям о декабристах и призвал солдат и офицеров к единству[288]. О декабристах, солдатах и офицерах говорил он и в середине апреля, выступая в Ревеле перед военнослужащими[289].
«Декабристская» тема стала звучать в выступлениях Керенского особенно часто после того, как он возглавил Военное министерство. Так, 7 мая он объезжал полки Петроградского гарнизона, всюду произносил речи и призывал к «железной дисциплине» на разумных основах и при взаимном доверии солдат и офицеров. В некоторых же гвардейских полках министр указывал на их исторические заслуги и «особенно обратил внимание на те гвардейские полки, из среды которых вышли декабристы». Можно предположить, что этой теме придавалось особое значение: газета военного ведомства специально подчеркивала ее[290].
На следующий день, 8 мая, министр коснулся этой темы и на Всероссийском съезде офицерских депутатов, проходившем в Петрограде. Он призвал делегатов стать сознательными продолжателями дела декабристов и практически использовать память о них для укрепления революционных вооруженных сил: «Я полон уверенности, что традицию русской армии, которая идет со времен декабристов, эту традицию корпус офицеров подымет на должную высоту». Его слушатели с энтузиазмом восприняли эту речь[291].
Вскоре, выступая 17 мая в Севастополе, Керенский напомнил об особых «боевых и революционных традициях» Черноморского флота: «Светлая память лейтенанта Шмидта ближе вам, чем кому-либо, и я уверен, товарищи, что вы до конца выполните ваш долг перед страной». В другой записи той же речи указывается, что оратор отмечал особую революционность своей аудитории: «Не мне на Черном море, где витает память Шмидта, не мне говорить вам о борьбе за революцию». Во время этого визита министр посетил могилу лейтенанта Шмидта и возложил на нее Георгиевский крест – тем самым участие в революции приравнивалось к воинскому подвигу. Одной из целей поездки Керенского в Севастополь было стремление предотвратить развитие возникших к тому времени конфликтов между Колчаком и выборными
Записные книжки полковника Г. А. Иванишина / Публ. А. Д. Марголиса, Н. К. Герасимовой, Н. С. Тихоновой // Минувшее: Исторический альманах. Т. 17. М.; СПб., 1994. С. 540.
Известия Ревельского совета рабочих и воинских депутатов. 1917. 15 апреля.
Русский инвалид. 1917. 9 мая.
Русский инвалид. 1917. 10 мая. Организаторы съезда сами также обращались к революционной традиции. Делегаты посетили Марсово поле и преклонили колени перед могилами «борцов за свободу».