Записки штурмовика (сборник). Георг Борн
1932 г.
Уже несколько дней, как я выписался из больницы. В казарме меня встретили как героя. У меня осталось еще двенадцать марок, и я угостил ребят пивом и папиросами. Без меня, оказывается, наш штурм раза два был на работе. Когда вечером мы лежали на койках и курили, мой сосед Карл Гроссе рассказал совершенно невероятную историю, под клятвой хранить ее в строгой тайне.
У нас, оказывается, есть своя полиция, которая повсюду имеет своих людей. Таким вот образом стало известно, что один полицейский чиновник – Краус – сочувствует коммунистам и сообщает им все, что узнаёт о наших планах. Штаб СА решил его ликвидировать, но так, чтобы мы остались в стороне. Гроссе и еще трем другим штурмовикам, не из нашего штандарта, было поручено отправить Крауса на тот свет. Его подстерегли, когда он возвращался домой, и обработали ножами как следует. Немедленно наши газеты подняли крик, что Краус был национал-социалистом и что коммунисты за это его убили. «Ангрифф» требовал запретить компартию за это подлое преступление. Все это произошло три дня назад.
Несмотря на слабость, я решил участвовать в похоронах Крауса, устроенных берлинской организацией национал-социалистской партии. Это самая забавная комедия, о какой я когда-либо слышал. Честное слово, здорово придумано! Мало того, что коммунисты потеряли своего человека, их еще будут считать и убийцами Kpaуca. Интересно, кто это придумал? Гроссе почему-то считает, что это выдумка Геринга. Он говорит, что Геринг может придумывать чертовские вещи.
На другой день состоялись похороны Крауса. Сначала была большая демонстрация СА, потом мы прошли мимо дома Карла Либкнехта, этого коммунистического гнезда, и кричали, грозя коммунистам кулаками:
– Смерть красным убийцам!
На кладбище было еще забавнее. Начальник группы СА вел под руку вдову убитого Крауса; я не видел более грустного лица, чем у него, – это настоящий артист! Я предупредил Гроссе, чтобы он больше никому об этом не рассказывал, иначе ему свернут шею. То, что я пишу об этом в дневнике, нестрашно: когда нужно будет, я его сумею запрятать. Наши штурмовики уверены, что Краус был действительно национал-социалистом, и угрожают переломать кости коммунистам.
Когда мы возвращались с похорон, я уговорил нескольких ребят разбить стекла в ресторане на Курфюстендамме. Поднялся страшный шум, мы едва удрали от полицейских. Фон Люкке пришел в ярость и угрожал выбросить нас из СА. Оказывается, в этот ресторан ходят иностранные дипломаты.
– Если вам уж так захотелось бить стекла, – говорил фон Люке, – то вы могли сделать это в еврейском ресторане Гродецкого.
Но кому интересно громить такую дохлую лавчонку! Фон Люкке потом говорил, что национал-социалистам необходимо показать себя с хорошей стороны; так как скоро будет решаться вопрос о рейхсканцлере, и можно рассчитывать, что власть получит Гитлер. Наш вождь уже был у президента Гинденбурга, но там ему предложили какие-то унизительные условия, и он их отклонил. Капиталисты пытаются обработать Гитлера: они предлагают