США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830. Андрей Исэров
друзей южноамериканской свободы в Соединенных Штатах, что в конечном успехе предприятия нет никаких сомнений»[369].
Не спеша с официальным признанием, с 1808 г. администрация США в своей латиноамериканской политике опиралась на донесения «особых агентов» (Special Agents). Их полномочия были весьма ограничены: способствовать налаживанию дружеских связей, следить за развитием ситуации в борющихся колониях. В 1817 г. первыми «особыми агентами» после окончания войны с Англией были назначены первый судья территории Орлеан, пасынок Аарона Бэрра Джон Превост и молодой мэрилендский политик Уильям Уортингтон (1785–1856). Им предстояло работать в Ла-Плате, Чили, Перу.
Увы, агенты зачастую выходили за рамки своих инструкций. Так, Уортингтон опрометчиво подписал от своего имени договор с Ла-Платой, то есть с не признанным Соединенными Штатами государством. Узнав об этом, Монро был в ярости и приказал немедленно отозвать его[370]. Кстати, Уортингтон приходился родственником балтиморскому каперу Дэниелу Чэйтеру и по его предложению разработал для Соединенных Провинций Ла-Платы план организации военно-морского флота. Наконец, уже по собственной инициативе агент написал проект чилийской конституции, естественно, по федеративному образцу[371].
В начале 1818 г. с миссией в Венесуэлу направили Бэптиса Ирвайна – редактора нескольких радикально-республиканских газет (в то время – “New York Columbian”), ирландца по происхождению, начинавшего поденщиком у издателя “Aurora” Уильяма Дуэйна. Другой известный энтузиаст латиноамериканской революции Генри Брэкенридж в воспоминаниях назвал журналиста «либералом якобинской традиции». Издатели “National Intelligencer” замечали, что несчастье Ирвайна – в его темпераменте, «природном нетерпении», всегдашней готовности принять «облака за дым» или «дым за облака»[372].
Но лучше всего об Ирвайне написал Адамс: «Он один из тех людей, какими изобилует наше время, – фанатик свободы для всего рода человеческого – честный, но с умом всегда озлобленным (brain always in a snarl) – с образованием достаточным лишь для того, чтобы быть педантичным, и темпераментом, достаточным, лишь чтобы быть невежливым; [он] безжалостен в своих антипатиях, не знает меры в разочаровании – но при всем неустанно трудолюбив и упорен. По рождению он ирландец, и у него нет врожденных американских чувств. Следовательно, он, как и все европейские республиканцы, которых я знал, обычно думает о свободе, как даре (blessing), который надо обрести, и никогда – как о даре, с которым надо жить (to be enjoyed)»[373]. Увы, основа этой тонкой характеристики подходит слишком многим героям данного повествования.
Действительно, Ирвайну не удалось выполнить поручение властей и договориться с Боливаром о возмещении за два ограбленных венесуэльцами нейтральных судна с испанским товаром. Не лучше обстояли дела и у других представителей США. Например, Томас Хэлси был отозван после жалоб министра иностранных дел Ла-Платы Грегорио Гарсиа де Тагле (1772–1845) на его связи с каперами Артигаса[374].
Наиболее
Baltimore American (письмо из Ангостуры от 12 октября 1819 г.). В: National Intelligencer. December 4, 1819.
MJQA. Vol. IV. Р. 70 (запись от 28 марта 1818 г.).
MJQA. Vol. IV. Р. 444–445 (запись от 22 ноября 1819 г.).