Теория государственного кредита. Егор Францевич Канкрин
мерами противостоять желанию людей избавиться от банковских билетов. Все было напрасно и сам Ло лишь благодаря тайному бегству смог избежать народной расправы.17
Такова печальная судьба системы Ло, дерзкой, но умело продуманной, которая легко смогла бы спасти правительство от банкротства, если бы не неопытность, нетерпеливость и безнравственность последнего. Основная ошибка Ло состояла в том, что он отождествлял банковские операции с рыночными операциями и надеялся, что преимущества последних позволят погасить государственный долг – ошибка серьезная, но для своего времени простительная. Распад банка привел к его повсеместной ликвидации, во время которой французское правительство получило возможность вновь явить свое вероломство. Во время этой ликвидации 511 900 человек, в большинстве своем отцы семейств, были задержаны и лишились большей части своего капитала. В результате объем внутреннего долга уменьшился до 1 700 733 000 а проценты до 65 000 000 франков, из которых примерно 8 млн. были пожизненной рентой. Банкротство государства, как писал Канар, является политическим безумием. Это все равно что сказать: «Долг слишком большой, чтобы его могло оплатить государство, поэтому его должны оплатить граждане». И, тем не менее, это безумие стало реальностью. Отдельным гражданам пришлось платить за расточительство Людовика XIV и излишества герцога Орлеанского, в то время как правительство было от уплаты долга освобождено. При этом непоправимый урон нанесла Франции система Ло, так как она надолго дискредитировала саму систему кредита и отбросила становление финансовой системы Франции на пятьдесят лет назад.
В период правления Людовика XV правительство шло по пути ошибок до частичного банкротства и далее к новым ошибкам. Кое где мы можем наблюдать стремления к улучшению, чему Франция вероятнее всего обязана публикациям Тюрго и его секты экономистов. К этим известным попыткам мы можем отнести учреждение кассы погашения (casse remboursement) под начальством Маршо и финансовую деятельность контролера Силуэ. Последний пытался убедить парламент ввести специальный налог для оплаты государственного долга. Он догадывался о пользе кассы погашения, но все его старания разбились о закоренелые предрассудки двора, судебных властей и всего общества. Ему ставили в упрек то, что он якобы знает финансовую систему Англии лучше чем финансовую систему Франции, как будто знание отдельных примеров важнее знания общих законов и принципов финансовой системы государства как таковой. Он управлял финансами лишь 8 месяцев, тщетно сопротивляясь расточительности королевских особ и их придворных. При Людовике XV частичные банкротства вскоре стали обычным делом и даже частью государственной политики как основная мера борьбы с дефицитом бюджета. Даже аббат Терре серьезно утверждал, что каждое правительство должно минимум каждые сто лет объявлять о банкротстве и иметь полное право списать свои
Система Ло дала повод возникновению бесчисленных публикаций, которые свидетельствуют о полном непонимании французами в те годы проблем связанных с государственным кредитом и о полном отсутствии нравственности в правительстве. Тот, кто внимательно читал эти материалы, не может не проникнуться уважением к гению Ло, равно как и отвращением к его ухищрениям и принципам его управления. Впрочем, это лучше всех выразил не кто иной, как сам принц-регент. Когда высоконравственный Трудэн, глава парижского купечества, отказался тайно пустить в обращение банкноты, которые полагалось сжечь, его сместили с должности. Но когда он попросил герцога Орлеанского объяснить это решение, то в ответ услышал: «Не спрашивайте меня. Вас потому сместили, что вы для нас слишком честный».