Наконец-то вместе. Джудит Макнот
же неуверенно спросила: – Как по-твоему, мне идет?
Джейсон неспешно, оценивающе оглядел ее блестящие, падающие до самых плеч рыжеватые волосы, большие аквамариновые глаза и высокие скулы, перевел глаза на узкую талию и длинные ноги. Довольно миленькая… не ослепительна и вовсе не такая уж красавица, и все же даже в зале, полном женщин, Ли Кендалл обязательно выделялась бы и мгновенно привлекла бы к себе внимание, стоило ей заговорить или пошевелиться. Пытаясь найти причину ее мощного воздействия на публику, критики сравнивали Ли с молодой Кэтрин Хепберн или Этель Барримор, но Джейсон считал, что они не правы. Да, на сцене она обладала несравненным сиянием Хепберн и легендарной глубиной проникновения в образ, присущей Барримор, но было и нечто свое, бесконечно более привлекательное и уникальное: чарующая, завораживающая харизма, столь же действенная сейчас, когда она стояла в гримерной, ожидая его суждения, как и на сцене, во время спектакля. Ли была самой спокойной, дружелюбной, трудолюбивой и отзывчивой актрисой из тех, кого он знал, и все же в ней крылась какая-то тайна, барьер, за который она никому не позволяла заглядывать. Она принимала свою работу всерьез, но вот себя всерьез не принимала, и временами ее застенчивость и чувство юмора заставляли его чувствовать себя махровым, завзятым эгоистом.
– Я начинаю думать, что лучше всего чувствовала бы себя в джинсах и футболке, – пошутила она, напоминая, что хочет услышать его мнение.
– Ладно, – кивнул он, – вот тебе горькая правда. Хотя ты и вполовину не так изумительна, как твой муж, все равно на удивление привлекательна для женщины.
– На тот сомнительный случай, если это означает огромный комплимент, – смеясь, объявила Ли, открывая шкаф и вынимая пальто, – большое тебе спасибо.
Джейсон, искренне пораженный ее полным отсутствием самолюбования, сначала не нашелся с ответом.
– Конечно, это огромный комплимент. Но почему ты вдруг забеспокоилась о том, как выглядишь? Какое это имеет значение, если час назад ты убедила четыреста человек, что перед ними тридцатилетняя слепая, которая, сама того не подозревая, держит ключи к решению тайны бесчеловечного убийства? – выпалил он наконец, ошеломленно воздев руки к небу. – Господи Боже, ну почему женщине, которая все это умеет, не наплевать, как она смотрится в вечернем платье?
Ли открыла рот, явно желая поспорить, но тут же улыбнулась и покачала головой.
– Это женские заморочки. Тебе не понять, – сухо обронила она, глядя на часы.
– Ясно.
Джейсон распахнул дверь и с преувеличенной почтительностью отступил в сторону.
– Только после вас, – сказал он, предлагая ей руку.
Ли оперлась на нее, но когда они дружно зашагали по коридору, Джейсон внезапно помрачнел.
– Когда мы приедем, обязательно спрошу Логана, посылал ли он орхидеи.
– Предпочитаю, чтобы ты не беспокоил ни себя, ни Логана по этому поводу, – возразила Ли, стараясь сохранять беспечный тон. – Даже если это и не Логан, какая разница?