Наконец-то вместе. Джудит Макнот
благоговения. Джейсон Соломон был способен временами ослепить ее, очаровать и увлечь, бездумно обидеть своей бесчувственностью и согреть нежностью. Те, кто его не знал, считали блистательным чудаком. Знавшие его лучше обычно относились к Джейсону как к талантливому невыносимому эгоцентристу. Для Ли, не только знавшей, но и любившей его, он был чем-то вроде двуликого Януса.
– Послушай, какие аплодисменты, – умолял он, продолжая тянуть ее за руку. – Пойдем скорее…
Не в силах справиться с очередным приступом его тщеславия, Ли смягчилась, но все же отступила:
– Иди один. Я остаюсь.
Но Джейсон только крепче сжал ее руку и потащил за собой. Едва они показались из-за кулис, застигнутая врасплох Ли споткнулась и чуть не упала. Очевидно, все заметили ее невольное сопротивление, что очень понравилось публике. Обычные человеческие эмоции, отразившиеся на лицах двух самых известных людей на Бродвее, низводили их на уровень простых смертных, и зрители, нашедшие это очаровательным, вновь принялись бушевать. Только на этот раз аплодисменты сопровождались взрывами хохота.
Джейсон наверняка попытался бы заставить ее выйти на сцену еще раз, но Ли вовремя вырвала руку и, смеясь, отвернулась.
– Не забывай старое правило, – напомнила она не оборачиваясь, – всегда оставляй публику немного голодной.
– Это клише! – негодующе парировал Джейсон.
– Но тем не менее верное.
Джейсон слегка поколебался, но все же вместе с Ли пошел за кулисы по длинному коридору, забитому восторженными актерами и хлопотливо снующими рабочими. Все говорили одновременно, благодаря и поздравляя друг друга. Джейсона и Ли несколько раз останавливали, обнимали, осыпали похвалами.
– Говорил я, двадцать восьмое – мой счастливый день.
– И то верно, – согласилась Ли. Джейсон упрямо требовал, чтобы премьеры всех его пьес назначались на двадцать восьмое. «Белое пятно» в данном случае тоже не стало исключением, хотя премьерные показы бродвейских пьес, как правило, не назначаются на субботу.
– Неплохо бы глотнуть шампанского, – объявил Джейсон, как только они приблизились к гримерной Ли.
– Неплохо, но мне нужно переодеться и снять грим. Нам еще предстоит вечеринка, я хотела бы успеть туда до полуночи.
В двух шагах от них театральный критик поздравлял режиссера, и Джейсон внимательно присмотрелся к парочке.
– Никто не обидится, если мы опоздаем.
– Джейсон, – терпеливо напомнила Ли, улыбаясь глазами, – ты забываешь, что я почетная гостья. Следует хотя бы постараться попасть туда, пока гости еще не разъехались.
– Пожалуй, ты права, – согласился он, отрывая взгляд от критика, и последовал за Ли в уставленную цветами гримерную, где уже ждала костюмер, чтобы помочь актрисе снять дешевую ситцевую юбку и такую же блузку, которые та носила в последнем действии. – А это откуда? – поинтересовался Джейсон, подходя к гигантской корзине с огромными белыми орхидеями. – Стоят, должно быть, целое состояние.
Ли мельком взглянула