Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь. Татьяна Шарпарь
мне ничего не хочешь объяснить? – спросила она искусственно безмятежным тоном.
– Что я должен объяснять?
– Почему ты не позвонил, когда прилетел? Где ты был весь день? Почему не позвонил, когда вспомнил про телефон? Почему вся инициатива исходит от меня?
Потому что я тебя разлюбил, вдруг подумал Иван, а сказал, конечно же, совсем другие слова.
– Ну, прости меня, я в последнее время такой рассеянный, видимо, устал. Обещаю исправиться.
Она сразу успокоилась. Они целовались уже довольно много времени, когда в гостиную зашел Юсуп Ильдарович.
– Не смущайтесь, молодежь, – сказал он тоном все того же доброго дядюшки, – я только поздороваться. Ну-ка, покажись, как там за границами наших джигитов кормят-поят-ублажают?
Иван смущенно протянул руку. Рукопожатие было, как всегда, излишне крепким. Не приветствие, а демонстрация силы.
– Чем завтра занимаешься? А то к нам, на дачу, милости прошу.
– Завтра я получаю ключи от квартиры на Новом Арбате, наверное, буду уборкой заниматься. Да и вещи там надо посмотреть, кое-что к себе перевезти.
– Ну конечно, дело прежде всего. С Ландышкой поедешь?
– Думаю, нет. Квартира долго стояла, там пылища, наверное. Не хочется ее в грязь приводить.
– Разумно. А на послезавтра я вам организовал сюрприз. Достал два билета в Большой театр на вечер памяти… певицы, как ее, ну, в катастрофе погибла.
Ландыш запрыгала вокруг отца, захлопала в ладоши, радостно завизжала. Иван как-то не понял, хорошо или плохо, что он пойдет в Большой театр. Наверное, хорошо, потому что в Большом он не был уже давно, но с другой стороны…
– Я, наверное, не смогу, – твердо сказал он.
Ландыш перестала прыгать и визжать и посмотрела на него, как на ненормального.
– Ты соображаешь, что говоришь? Вся Москва будет, жена президента обещала присутствовать, а ты не можешь. Откладывай все свои дела, а то…
Она не договорила, видимо, вовремя остановилась. А Иван подумал, что странно получается: ему все равно, что «а то».
– Да, Иван, я тебя прошу сопроводить дочку, иначе ей одной придется идти. Я в Кремле на правительственном приеме буду занят.
Тяжелая артиллерия подоспела, и город был с боем взят.
– Хорошо, я отложу свои дела. Во сколько за тобой заехать?
Во время разговора он стоял вполоборота, а когда повернулся, увидел, что отец и дочь обменялись тяжелыми взглядами, в которых было что-то неприятное. Хотя в тот же момент на их лицах появились улыбки: доброго дядюшки – у папы и лукавая – у дочки.
– Ужинать с нами, – предложил Юсуп Ильдарович. – Нет, спасибо, устал, не выспался, поеду домой. – Ну-у, – протянула Ландышка, – уже поедешь, а поговорить?
– Успеете еще наговориться, видишь, человек устал, дай отдохнуть, – сказал Юсуп Ильдарович, подталкивая при этом Ивана к передней.
Прощание было скомкано. Иван только успел узнать, что второго мая надо заехать за Ландышкой в шесть часов,